Перед очнувшейся эльфийкой развернулась довольно мрачная сцена. Брызги крови покрывали всю поляну линиями и концентрическими кругами, словно здесь порезвился какой-то культист или сумасшедший. В их расположении была какая-то система. Возможно они носили ритуальный характер.
Посреди всей этой вакханалии, в образовавшейся проталине, лежала раскуроченная и частично разделанная медвежья туша.
Рядом с тушей в землю было воткнуто сломанное длинное древко, с насаженной на него медвежьей головой. Смотреть на неё было неприятно, мёртвый зверь утратил всё своё величие и свирепость. Существу сентиментальному наверно могло быть его даже жалко.
Но стоящий возле туши гигант явно не был сентиментальным. Он задумчиво поглядывал на север, в сторону гор, и что-то ожесточённо жевал... Какой-то кусок сырого мяса. Похоже это было сердце.
Голос эльфийки заставил варвара отвлечься от своих раздумий. Он отбросил недоеденное мясо, неспеша приблизился к эльфийке и присел рядом с ней на корточки. Похититель рассматривал свою добычу с некоторым прохладным любопытством, как рассматривает охотник неизвестного, но явно бесполезного зверька, который попал в его силок. Вот он достал широкое железное лезвие из-за пояса - эльфийке оно могло служить мечом, но великан использовал его как кинжал. Клинок был старый, зазубренный, тысячу раз изъезженный точильным камнем. В настоящем бою он скорее всего тут же сломался бы, но в бою Больверк его не использовал. Этот нож резал только нагую плоть.
Варвар берёт эльфийку за её пышные волосы, и бесцеремонно подтаскивает поближе. Остриё касается её подбородка, заставляя замереть. Короткая пауза. Эльфийка чувствует, как лезвие со скрипом взрезает её локоны. Несмотря на остроту ножа, процесс занимает какое-то время, давая пленнице возможность испытать ряд тяжёлых и неприятных эмоций. Наконец, девушка чувствует что её скальп больше ничего не тянет - стрижка окончена.
Всё так же молча, варвар бросает её обратно в снег и идёт к туше. Похоже, разговор не клеится.
Срезанные волосы варвар вложил в глядящую на юго-запад медвежью пасть и плотно сдвинул челюсти. Такой знак оставил он вероятным преследователям. В его представлении это должно было означать нечто вроде: "на вашу женщину напал медведь, теперь он мёртв, а она - у меня, и я с ней не буду церемонитсься."
Больше всего Больверк опасался, что тщедушные и подлые эльфы прирежут его во сне. Быть может теперь они будут более склонны к переговорам, когда нагонят путников. А в том, что они их нагонят, мужчина не сомневался. Это была их территория.
Теперь оставалось только собраться. На шею варвар повесил отсечённую медвежью лапищу, с которой всё ещё капала кровь. Места в сумке уже не было и он сложил отборные куски медвежьего мяса в свой плащ, просто связав тюк, который можно было закинуть на плечо. Второе плечо займёт эльфийка. До первого привала будет тяжеловато, но имея пленницу уже можно было и не спешить. Больверк свистнул, призывая караулющую в лесу спутницу. Пора продолжать путь.