Ближе к берегу земля становилась все более мягкой, обращаясь в мокрый песок. Выброшенные водоросли цеплялись за ноги, так и норовили уронить. Бердина оживленно тащила мужчину к берегу, лучась и сияя, как вечерняя звезда.
Вдали, на причале, Маний видел силуэты людей и водяных. Жертв собрали на самом краю. Оттуда начала раздаваться тихая мелодия. Тревожная, грустная и бесконечно печальная. Что-то в ней трогало сердце, заставляло его сжиматься.
- Песнь скорби, - прошептала Бердина, чуть притормозив и бросив взгляд в ту сторону. - Мы оплакиваем равно и с-с-своих, и людей. Тяжело отнимать дыхание жиз-зни.
Девушка подвела Ауруса к высоким камням у берега. Благодаря им, здесь образовался омут и сразу начиналась глубина, без плавного перехода.
- С-стой з-здесь, - проворковала русалка, изнемогая от нетерпения. - И ты увидиш-шь...
Никого больше рядом не было. Ни воинов, ни стражей, ни людей. Холодный ветер дул с глубин необъятного озера, касаясь лица бризом.
Бердина медленно разделась, откинув платье и показав несколько болезненную для человека худобу. Беззвучно скользнула в воду. Исчезла в стальной, взъерошенной глади. На несколько минут Маний остался в одиночестве.
Тихий всплеск.
Из воды показалась голова, облепленная длинными, зелеными волосами. Мягкими, как шелк. Большие, просто огромные глаза на все том же миловидном личике. Вместо ушей - прозрачные, изящные перепонки. На скулах чешуйки.
Ухватившись руками за камень, она подтянулась, выныривая обнаженной по пояс. Вдоль хребта у нее шел гребень. Под грудью трепыхались перламутровые жабры. А чуть дальше из воды вынырнул весьма длинный зеленый хвост, весь украшенный прозрачными мембранами.
Улыбнувшись своими клычками, русалка вдруг замерцала - по бедрам и дальше вдоль хвоста на ней зажглись изумрудные искорки.
- Ну как тебе? - Протянула ручку. Никакой агрессии.