— Да, братан... Расти тебе еще и расти, Личность цифровая. Лады, переваривай пока, я попозже загляну. Спасибо за экскурсию!
Махнув зависшему Чебурашке, Толян направился к выходу со свалки, наскоро выстраивая в голове тезисы отчета, который нужно будет изложить Колобку. Выйдя за ржавые ворота и доставая мобилку, он еще не знал, какие значительные перемены произошли в иерархии местной пацантры вообще, и в жизни — а точнее ее трагическом окончании — отдельно взятого Коляна.
***
— Окопались, короче, как фрицы под Рейхстагом, — буркнул Димон, обрывая в мобиле изливания очередного Толяна касательно того, что Трейдерс, мягко говоря, недоступны.
Влив в себя жиденькую апельсиновую "отвертку", разрешенную наконец эскулапами Иванборисыча в качестве восстанавливающего средства, Пятачок крепко задумался.
Ему нужно было дело. Не слишком масштабное, поскольку сам Димон был, как оказалось, весьма ограничен в средствах, но достаточно полезное, чтобы во-первых, принести пользу материальную в виде ценных приобретений (предпочтительно отжатых у кого-нибудь — так привычнее), а во-вторых, произвести нематериальный эффект известности и рекомендаций в определенных кругах. Выбор, на самом деле, был не так уж велик: давешний отчет Толяна о свалке Нью-Рэйвенвуда висел в голове восклицательным знаком места, в котором может оказаться много ценного во всех смыслах, однако достаточно защищенного, чтобы не соваться туда без предварительной подготовки. Кроме этого, собственные измышления касательно улучшения протеза Адама Казимировича жирной стрелкой указывали на неприступных Трейдерсов, и спереть что-то, представляющее для них ценность, точно так же требовало определенных средств, навыков и информации.
Мысленно разрываясь на манер Буриданова осла между этими двумя условно одинаковыми кучами овса, Димон хмурил брови и пытался найти оптимальный выход.
— Да твою ж налево! — рыкнул он, вскочив со стула и хлопнув пустым стаканом о стойку. Бармен воспринял его жест совершенно однозначно, в рекордные три секунды смешав новую порцию "отвертки" по индивидуальным пропорциям, предписанным Димону.
— Да не, братан, я не тебе... а, ладно, лишним не будет, — хмыкнул Пятачок, ополовинивая стакан и придвигая стул обратно. — Слышь, может ты мне подскажешь, а? У меня тут дилемма, на, прям как в классике: есть два стула...
— Не садись, — сказал рядом чертовски знакомый голос с восточным акцентом. Димон обернулся, встретившись с вечно добрыми и вежливыми раскосыми глазами, обрамленными сеткой морщин, и ухмыльнулся.
— Во, философ подтянулся. Давай, выкладывай...
— Не-не! Нет филасофия. Есть пятно, — давешний китаец замахал руками, показывая на стул Димона, на продавленном сиденье которого красовалось небольшое пятнышко апельсинового сока. Похоже, бармен, побивая все мыслимые рекорды скорости приготовления "отвертки", слегка разволновался. Аккуратно протерев стул тряпочкой, китаец придвинул его Димону.
— На знакомый место попа сидеть удобнее, — с улыбкой изрек он и удалился, оставив вновь залипшего Димона переваривать тонкости восточной мудрости. Бармен потоптался немного рядом и, убедившись что клиент не склонен продолжать беседу, вежливо отошел в сторону.
А в это время в голове Димона воображаемый осел, освободившись от бремени выбора, взмыл в небо.
Почесав в затылке, Пятачок усмехнулся и набрал телефон Анечки.
— Здарова, красава. Я как всегда по делу. Нужна одна сложная хрень, ты с таким обычно не работаешь, но может знаешь, где достать...