— Але, Колян?..
— Привет, Димон. Я уже в курсе. Сходняк в "Березке" через десять минут. Лови мотор, как подъедешь — не отпускай. Все, жду.
— Да, Димон, и прихвати "Настеньку".
— Чё, серьезно все?
— Пусть будет, там на месте разберемся.
"Настенька" была весьма значимым элементом коллекции Димона: крупнокалиберная снайперская винтовка ОСВ-96 в модификации В-94 "Волга" могла доставить смысловое послание за три квартала прямо в мозг адресата, по дороге пробивая навылет танковую броню толщиной с ладонь. Поэтому заказ на "Настеньку" означал, что все реально может быть серьезно.
"Березка" гудела, но на нежный шепот ветра в листве ностальгического древа это походило мало. Братва была встревожена — наезд был вполне конкретный. Напряженности в атмосферу добавлял факт закрытого бара — Иван Борисович был человеком понимающим, сходняк в его кафе проходил далеко не первый, и ввиду серьезности вопроса братва должна была оставаться трезвой. Поэтому, позвякивая золотыми цепями и арматурой, братва эмоционально обсуждала произошедшее, строила нецензурные гипотезы и прочила страшные кары возможному виновнику.
Такси с Димоном запарковалось у входа вторым рядом и замерло в низком старте. Пресловутое "шеф, два счетчика" от представителя русской диаспоры сулило водителю баснословную выручку, призванную компенсировать возможные проблемы, и отсутствие того самого счетчика в данном случае было только в плюс. Сам Димон, оставив багаж в такси, прошел в кафе и взглядом отыскал Коляна. Тот сидел за своим обычным столиком, но выглядел весьма необычно — вместо удобного тренировочного костюма он щеголял понтовым черным велюровым пальто с белым шарфиком. Неизменными оставались лишь кожаная кепка, которая на удивление не смотрелась диковато в сочетании с пальто, да начищенные до зеркального блеска туфли.
— Садись, Димон, две минутки перетрем, — Колян подвинул стул. — Чё там с Толяном?
— С Пушком? Да нормально, помят слегка, но оклемается. Тут проблема посерьезнее... — Димон присел и уже собрался было толкнуть речь о поруганной чести, как Колян жестом его остановил.
— Не распрягай, Димон, я ж сказал, что в курсе. Толяну своему неустойку выкати для начала, чтоб по-человечески, за нанесенный материальный ущерб. Моральный чуть позже сочтем. Я тут кой-чего разузнал про нашего визитера... В общем, считай, началось наше знакомство с местными. Стерном Харди — слыхал? Экс-мент, между прочим. Сейчас он в больничке ошивается, поэтому мы подождем его дома. Я пойду покурю, а ты объяви братве, что сейчас все порешаем, чтоб не кипешили, и передай Борисычу, чтобы бар открыл. А то парни рванут скоро.
— Лады, сейчас разрулю. А чё ты так приоделся?
— С людьми общаться едем, Димон. Надо прилично выглядеть... для начала, по крайней мере.
— Ребята, а вы что, музыканты?
Таксист, подбросивший Димона до "Березки", и затем принявший на борт второго пассажира, к середине пути решился нарушить молчание в салоне. Двое парней на заднем сиденье, один из которых погрузил в багажник чехол от гитары (собственно, с гитарой) и чехол от виолончели (собственно, с винтовкой), не отличались разговорчивостью. Задав свой вопрос, водитель после третьей секунды тишины, все больше похожей на гробовую, пожалел, что спросил.
— Ага, — наконец отозвался тот, что был в пальто. — Я на ударных, а товарищ на волынке шпарит. Артисты-народники мы, мля.
Таксист сглотнул и решил, что тишина в салоне была прекрасна сама по себе.
Тормознув машину за полквартала до дома Харди, Колян наказал Димону занять удобную позицию с хорошим обзором, а сам направился в дом.
Уныло выглядящий домик напоминал фешенебельную усадьбу агроэкотуризма где-нибудь под Мурманском, причем в разгар сезона. Хлипкая дверь не могла задержать Коляна, который, обойдя дом в поисках трофейного вооружения, остановился в конце концов на кухне, где, сняв пальто, принялся заваривать себе чай — крепкий, черный, с сахаром.