В это же время, но в другом месте:
Пяточек, в доме которого было ружье, и даже не одно, в данный момент как раз протирал оное спиртом, ну и себя за одно немного. Честно сказать, ружью от спирта доставалась в основном слегка пахнущая им ветошь, но это уже особого значения не имело. Важнее было то, что правая рука широко известного в узких кругах Колобка была занята важным и любимым делом, требующим некоторой концентрации, с претензиями на медитативность и настроение у него было прекраснейшее. А значит, согласно самому бутербродистому из неизменных законов вселенной – его непременно кто-нибудь да должен был испортить. Так и произошло.
Когда оторвавшись от своего занятия на то, чтобы заняться вопросом дверного звонка, особенно остро встававшим в виду достаточной и противности оного, особенно для чуткого уха музыканта, Дмитрий направился к входной двери, он не позабыл по дороге обзавестись одним из экспонатов своей постоянной растущей коллекции, в данном случае револьвером небезызвестной системы Нагана. Направив дуло этого, несомненно ценного для истории в целом, и Пятачка лично аппарата в дверь и прислонившись к косяку оной, Дмитрий, другой рукой снял с полки телефонный справочник и прикрыл им глазок. Немного подождал… выстрела не последовало. Вернув справочник на место Пятачок освидетельствовал глазок уже по настояшему. Лицо обнаруженное им в ходе этого действа перед дверью было невооружено и ему знакомо, потому, наган отправился дулом за ремень, а не чуждый осторожности Дима открыл таки, наконец дверь.
Тот, кто в сей час посетил его скромную обитель его другу, и чего греха таить, покровителю был известен как Толян. Впрочем, сам Дмитрий в отличии от Коли имел привычку иногда запоминать имена полезных людей и конкретно этого Толяна прекрасно знал и по имени и по кликухе. Пушок, он же Пушков Алексей Вольдимирович, в системе его координат был лицом крайне важным, ибо помимо умения крутить баранку и умения крутить гайки, которые числились его официальными статьями дохода, так же умел немного и крутиться сам и был человеком крайне полезным когда речь заходила о необходимости достать за хорошую копейку ружьецо-другое в копилку Пятачка. Конечно, сам он контрабандой не занимался, года уже не позволяли, но полезные связи, разумеется, никуда не делись.
Сейчас, впрочем, это лицо пребывало в весьма помятом виде, и мягко говоря, расстроенных чувствах. О причинах чего Диме удалось разузнать в самом скором времени посредством отпаивания Алексея Вольдимировича остатками протирочной жидкости. После чего тот и поведал достаточно неприятную историю о том, как в его машину подсел некий тип с замотанным в бинты лицом и ментовскими замашками, который вместо того чтобы доехать себе куда надо и расплатиться принялся водителя самым недвусмысленным образом колоть на предмет расположения схронов с оружием.
- …Димочка, вы меня знаете. – Расчувствовался старик. – Я еще Сталина помню! Хрен бы он от меня что узнал, хоть режь меня хоть ешь! Но у меня же Маруся и Лидочка… вы не представляете, что этот ублюдок обещал с ними сотворить…
Успокоив и проводив пожилого мужчину, все еще переживавшего на счет того, что он подвел доверявших ему людей, Толян принялся быстро и по деловому собирать ружье, чьи детали все еще лежали на столе вперемешку со стаканами и тарелкой из под бутербродов, игнорируя трели надрывающегося мобильника. Новости том, что какой-то козел увел у братвы часть партии калашей и изгадил остальное, для него свежими уже не были, а значит и на том конце трубки могут подождать пока он закончит сборку, уберет ружье в сейф и сам сделает пару важных звонков.
Нужно срочно побазарить с Коляном.