Заклинание художника, кажется, раскупорило кувшин, в котором вместо доброго джина сидела стая безумных ночных фурий. Копившиеся исподволь в каждом из присутствовавших недовольство, страх и агрессия наконец нашли себе выход, превращая секунды назад достаточно спокойную обстановку с шутливыми переговорами на плаву в кровавую резню всех против всех. Чего-то подобного, возможно, и стоило ожидать, когда в одном месте собираются обуянная подростковыми страстями и наделенная талантом превращать людей в покорных ей чудовищ девочка, считающая себя древней демоницей, кровавый мститель, в чьих жилах все еще пылает пламя, пожравшее его кожу, взывая об отмщении и безумный наркоман способный прикончить прохожего просто за то, что тот его не знает.
Ганс в эту компанию вписывался плохо, но у него были свои таланты. Например, он замечательно плавал. Просто отлично на самом деле плавал, при условии, что в это время ему не били, по и без того пострадавших от ученых родного Ананербе мозгам, никакими паническими радиоволнами или что оно это там было. По этому, не задержись он для того, чтобы «прикрыть» своим телом девушку от копья, которое и летело то скорее ему вдогонку, нежели в нее, уйти от арийца шансов у Марико, которая плавала по собачьи и, честно говоря, весьма и весьма плохо, было довольно немного, практически вообще не было бы. Впрочем, к чему ворошить прошлое, размышляя над тем, смог бы ли Ганс сбить копье или даже банально поймать его, учитывая, что для обостренной в опасной обстановке интуиции двигалось оно в воздухе не быстрее сонной мухи. Что сделано, то сделано, и немец, получив болезненный тычок в спину, пошел ко дну, не сразу сообразив, что доставший его на излете гарпун, столкнувшись с его закаленной биованной кожей, лишь оцарапал ее, да и весом был не то чтобы велик.
Впрочем, наверстать эту ошибку ему не дала компания из четырех монстрообразных тварей, из сопровождения «гамильнтонской скрипачки» которые с момента последней встречи в ближайшей рассмотрении, оказалось, успели стать на порядок отвратительнее и опаснее на вид. Рыбомордые по сравнению с этими тварями были образцом элегантности и чистоты расы. Четыре мерзких сгустка щупалец и шипов вцепились в его руки и ноги, утягивая на дно, а последний, пятый, уселся на грудь, явно намереваясь вскрыть Гансу глотку свой левой «рукой» похожей скорее на гипертрофированную клешню или на большие и очень уродливые и кривые костяные ножницы.
Сама бардесса, тем временем, могла обнаружить, что к тому моменту когда она выбралась на берег, даже с поправкой на то, что с половины дороги ее беспомощным барахтаньям несколько поспособствовала подмога в лице фанатов, попрыгавших следом, но тоже не слишком хорошо плававшим, в виду того, что больше были приспособлены рвать и кромсать, нежели передвигаться в жидкой среде, остальные участники действа так же не сидели сложа руки, и к тому моменту, когда она начала толкать Орку речь, некоторые из них вполне успели сменить расположение и подготовиться.
В частности, не такой уже и желанный союзник Ники, завидев летящие в него гарпуны без доли сомнений, бросил свою ношу в сторону Лизбет, крикнув той, чтобы она доставила девушку в безопасное место. Волчица, которая к тому моменту уже выбралась из воды, в виду того, что времени на болтовню не тратила, без труда закинувшая девушку себе на спину, придерживая ее за одежду зубами, и пустилась наутек. Двигалась она, к слову сказать Очень быстро, даже не смотря на ценную и не самую удобную ношу. Сам же детектив уклониться от летящих в него лезвий не успевал, что впрочем, похоже, не слишком расстроило оборотня, который торчащие из него железяки просто проигнорировал. Выбираясь на крыши, он явно планировал разобраться с агрессивным художником, однако когда за ним следом кинулись науськанные бардессой фанаты, кажется, немного изменил свои планы.
- И почему каждый раз, когда с заказом приходит баба все кончается именно этим. – Проворчал тумбочкообразный детектив, вбивая выдранный из себя гарпун в глаз бросившемуся ему, наперерез фанату. – Что б тебя, Мак! Ты мне ответишь за таких клиентов по блату.
Фанаты бардессы испытывали явные осложнения с тем, чтобы растерзать детектива толпой, как они это привыкли, в виду того, что от для своих габаритов оказался необычайно ловок и избегал соваться в свалку, вместо этого простреливая им колени и лбы удерживаемым в левой руке пистолетом. А ведь он и всплывал с ним, и гляди-ка ж ты, стреляет как миленький. В правой руке, тем временем, у оборотня оказался его скинутый с плеча «супер-помповик», что, вероятно, свидетельствовало о серьезности его намерений.
Между тем, на другой крыше, Каин, получив пулю из пистолета «Солнышка» между глаз несколько подрастерял возможность следить за обстановкой, с учетом того, что ту часть, что отвечала у него за глядение гляделками вокруг немного испортили и мир сейчас представлял собой интереснейшее маревой смешанных красок, которое мог бы оценить любой человек, будь он способен глядеть расплесканными как желток в неудачной глазунье очами наполовину вокруг, наполовину внутрь своей черепушки. А вот направленная в руку пуля, с неприятным звуком отрикошетила, наткнувшись на очень знакомого вида цепь, которая была вокруг той обмотана. Волк, как и ожидалось от него прыгнул на агрессора, но Харди предугадав его реакцию сумел избежать его зубов, перекатившись в сторону. Чего он не ожидал, так это подкрепления в виде мерзкого вида миньонов девушки с синими волосами, один из которых, выбравшись на крышу в непосредственной близости, вцепился в его пистолет, а следом за ним гребли и другие.
Сама же Синевласка, недавно с визгом убегавшая от волка, сейчас же, стоя на соседней крыше довольно громко, втолковывала одному из своих уродцев, что «Маляра Каина» трогать пока не стоит, а вот его, Стернома, и детектива Николаса, надо хватать и топить. Не услышать этого, учитывая, что уродец дублировал своим приказы громкими воплями словно большой живой мегафон, было довольно сложно.