Ослепительная вспышка. Ломота в теле. Ватные ноги. Хрип издыхающей рации. Тишина...
Звон в ушах. Гарь на зубах. Мокрая грязь. Тело, упавшее на вбитых с матом и зуботычинами рефлексах - лицом вниз, ногами к вспышке. Открытый рот и закрытые глаза. Снова грязь на зубах. Секунда... две...
Упавший на бегу ветеран ждал настигающей ударной волны, после которой останется только встать и пойти в последнюю атаку. Срок жизни бойца в непосредственной близости от вспышки ядерного взрыва составляет от 1 до 6 часов, этого достаточно чтобы выполнить боевую задачу. Найджел лежал, считая секунды, чтобы оценить дистанцию и понять, сколько ему осталось до того, как придется пустить себе пулю в лоб, чтобы не остаться разбитым инвалидом. По щеке ветерана стекла скупая мужская слеза. Сколько всего еще не сделано? Он так и не обзавелся детьми - ни своими, ни кого-то из родственников. Семья Фоксов была большой, наверняка он уже давно стал дядей, а может уже и почти дедушкой? В мыслях ветерана мелькнул отголосок из практически забытого детства. Может, это... помолиться?..
А удара по ушам все не было. Наконец сержант Фокс перекатился на спину, осматривая горизонт... грибовидного облака тоже не было.
- Да разъебись ты троебучим проеблядом, мамку-бабку-ежку-осьминожку разложить и всем нарядом..
Какова должна была быть судьба мамки, бабки, ежки и осьминожки, осталось неизвестным. Найджел осекся, рывком вставая из воронки от взрыва, в которую лег то ли подремать, то ли позагорать. Ощущение идиотизма от собственных недавних мыслей вызывало чувство омерзения. Если бы салага-новобранец так себя повел, он бы ему зубы выбил.
Впрочем - а в чем разница? Перехватив револьвер за ствол, Найджел крепко саданул себя рукояткой по щеке. Ребристые грани порвали кожу у уха. Боль, привычная и злая, вернула ветерана к рабочему настроению. Хватит валяться и загорать, тут вокруг толпы каких-то непонятных уродов бегают, а он спать завалился. В гробу выспишься, рота подъем!
Секундой спустя сержант Фокс уже бежал дальше, как ни в чем не бывало. Сзади шуршала гусеницами танкетка, в руках лежал револьвер, впереди должен был быть Бобби и очередная яма, из которой железной заднице снова надо выбираться на лебедках. Можно было бы праздновать победу, если бы не чувство собственного унижения от того, что поддался секундной вспышке паники. Ну ничего. Не знают страха лишь глупцы и мертвецы - а Найджел не считал себя глупцом, и уж тем более, не спешил стать мертвецом.
- Эй! Железяка! - заорал он, вылетев из дыма - рация по пизде пошла, чо делать будем? Кроме этого на велике еще танк движется. Тигр драный, ржавое ведро шестидесятилетнее. Штаб молчит? Или у тебя тоже связь йобнулась?
- Сухари сушить. – Раздалось громовое ворчание копа, выбирающегося из собственноручно углубленной воронки с помощью маневровых движков. – Рация сдохла. Червя поджарил. Какая-то тварь лупит по нам эми. Только угнанного из музея танка сейчас для полного счастья и не хватало. Почему все не может хотя бы раз пойти нормально?
- Жизнь подлая сука, которая всегда норовит цапнуть за яйца? - риторически ответил Фокс, поглядывая за спину.
Где-то там танкетка шуршала гусеницами, перебираясь через завалы камня. Орать дальше было уже не обязательно, до ямы он практически добрался.
- Полкан звонил, просил тигре лапы перебить. А у тебя на неё тоже чо-то есть?
- Особенно когда имеет тебя без смазки шипованным страпоном. – Согласился коп. – Заявление об угоне от администрации музея. В целом я не буду против, если Росс приволочет сюда свою задницу лично и утащит его в гнездо за дуло. Все равно, он его хозяину собирается вернуть, это и ежу понятно. А в музее напишут отказной быстрее, чем я договорю «вы арестованы».
- У меня второй противотанковой нет, так что посмотрим по ходу дела. Лезть на дуло грудью я не собираюсь, приказ был на Хоста, приказ выполнили, дальше жопу насмерть рвать уже не обязательно. Разберемся с электрической херней, потом попробуем с танком чо решить. Гусеницы я ей думаю размотаю, а вот дальше хер знает чо делать. Калибр маловат