Марико:
Обладатель хриплого голоса из трубки на поверку оказался чем-то средним между мафиози, которому никто не сказал, что эра сухого закона уже лет семьдесят как прошла, и небритой тумбочкой. Невысокий и коренастый, двигался он тем не менее с проворством большого хищного зверя. Что могло бы впечатлять, не будь под боком настоящего большого хищного зверя. Крупная белая волчица, которую он, то ли в шутку, то ли в серьез называл своим напарником, передвигалась, словно перетекающая с места на место капля ртути.
Марику посадили в коляску мотоцикла, судя по количеству шерсти в той, она заняла место волчицы, которая сейчас брала след на своих четырех. К счастью, девушка догадалась прихватить с собой кое-что из вещей подруги… ну, точнее на себе. Но если это помогло следствию, то почему бы и нет? Вид рыщущей носом возле места, где последний раз видели Сарзак, Лизбет внушал уверенность в том, что девушку в скором времени отыщут.
Да и вообще «напарнички» вели себя спокойно, уверенно, словно на прогулке. Особенно забавной чертой было то, что они потихоньку переругивались себе о том о сем, при том, что Марико из их фраз понимала только ту половину, что произносил детектив Николас.
- Я просто хотел убедиться, что у дамочки есть деньги.
- Гррррр.
- Ну-ну, девушек похищают каждый день, а кушать что-то надо.
- Гррррр.
- Это потому, что не ты в магазин ходишь мясо покупать.
- Гррррр.
- Ты меня теперь из за каждой банки пива будешь пилить?
- Гррррр.
Шуточки кончились, когда они прибыли в порт, точнее в «старый» порт, ныне большей частью пустовавший. Сейчас, эта часть города, несмотря на то, что обычно она любила море, казалась Марико на удивление мрачной. В воздухе стоял тяжелый запах рыбы. Чтобы почувствовать его не надо было обладать волчьим нюхом.
- Опять чешуйчатые ублюдки. – Сплюнул детектив. И почти сразу, прислушавшись к рыку Лизбет, изменившему тональность, извлек из-за пазухи револьвер. – Кажется, у нас хвост.
Харди
Бобби был не прав, те, кто свалился с небес самоуверенного идеализма – уже не ангелы. Для тех, кто пугает своим видом прохожих и способен заставлять ржаветь никелированную сталь одним своим, пускай и довольно длительным, присутствием есть другое название. Настоящие ангелы выглядят совсем иначе.
Настоящим ангелом можно было назвать девушку, чья музыка не раз заставляла отступать боль, когда Стерном, лежал в госпитале, больше похожий на мумию, волей судьбы способную испытывать мучения и практически ничего кроме них. К счастью, в палате был телевизор, а медсестра, ухаживающая за ним, отзывчивая толстушка, любила классическую музыку. В одной из передач о ней, некое молодое дарование, без пяти минут – гений, играла на скрипке сольную партиту Баха.
Так и состоялось его одностороннее знакомство с мисс Сарзак. Так уж сложилось, что ее музыка стала первым, что напомнило падшему ангелу о том, что в жизни есть что-то кроме боли и необходимости совершать какие-то механические действия, которые ее вызывают.
Даже выписавшись из больницы, Харди старался следить за творчеством девушки. Издалека, разумеется. Внешность его нынче не слишком располагала к знакомству с девушками. Впрочем, всегда оставались старые знакомства с людьми более привычными к зрелищам вроде его вида, так что достать записи с концертов с ее участием, которые потом можно было прослушать на старом добром кассетном магнитофоне, было не так уж и сложно. В тех редких случаях, кода те показывали по телевизору – это было еще лучше.
Все через те же старые связи Стерном и узнал, что не так давно девушка забросила консерваторию, связалась с сомнительной компанией, начала ходить по ночным клубам с плохой репутацией. Знакомый из полиции лишь пожимал плечами, девушка совершеннолетняя, нет такого закона, чтобы запретить почти двадцатилетней дуре ломать себе жизнь. А потом она исчезла, не вернувшись с одной из таких вечеринок на съемную квартиру.
В голове «ангела-полицейского» словно зазвонил звоночек. Кто-то ведь мог быть в курсе скромного проявляемого им интереса. Представилось, как невинная веселая девушка горит облитая бензином на заднем дворе своего дома. Бронежилет и оружие оказались на нем быстрее, чем упала выпущенная из рук телефонная трубка.
Впрочем, пару часов, десяток разбитых носов и пару сломанных рук спустя, выяснилось что Судный День тут не при чем. Судя по всему, девушку украли «рыбьи хари» из старого портового квартала. Зачем она могла понадобиться этим чудовищам плюющиеся кровью и остатками зубов информаторы Стернома не знали, но ожидать, что ее отпустят, просто попросив сыграть мелодию-другую было бы довольно оптимистично.
Ганс
Удивительно насколько осведомленным человеком можно быть, просто работая грузчиком в порту. Для этого даже не надо читать пособие по агентурной работе, подвернувшееся Гансу в библиотеке подлодки. Хотя и желательно, конечно. Есть в простой рабочее одежде нечто от мантии-невидимки. Все кто считают себя выше тебя по статусу, просто перестают обращать внимание на передвижную мебель, предназначенную для поднимания тяжестей. Что же до тех, кто по статусу тебе равен…
Ариец нравился людям. Это было естественно, люди должны тянуться к рассовому совершенству, а суперсолдат если и не был им, то подошел довольно близко. Вот почему не было ничего удивительного в том, что множество обитателей порта с радостью приветствовали их «доброго соседа» и с удовольствием делились увиденным и услышанным. А когда и сами шли его искать обеспокоенные происходящим.
Примерно с такой ситуацией он столкнулся и сегодя. Докер Джонатан, который хотя и не принадлежал к расовой и интеллектуальной иллите общества, но тем не менее, был хотя бы белым и недостаточно пьяным чтобы потерять способность формулировать свои мысли, нашел его сидящим на скамейке во время перерыва. Нельзя было сказать, что он искал именно немца, скорее просто человека, которому можно было бы излить свое возмущение. Но унявший в свое время несколько крупных драк, Ганс пользовался немалым авторитетом в определенной среде.
Выяснилось следующее: Совсем недавно Джонатану довелось стать свидетелем того, лица коих он обозначил как «какие-то уроды на джипе» передали спящую девушку псевдомифическим существам, которых он в свою очередь навал «чещуйчатожопые твари». Несмотря на то, что докер человек довольно крепкого телосложения и не расстается с верным ножом, вступать в конфликт с превосходящими силами противника он не рискнул. А в том, что касалось его уверенности на счет того, смогут ли силы правопорядка справиться ситуацией, она была описана им исключительно в непечатных выражениях.
Оставалось лишь посочувствовать судьбе девушки. Возле старого порта часто исчезали люди. Иногда их части приносило обратно течением. Хотя, если уж «рыбьей мафии» понадобилось красть девушку через ездящих на джипах посредников – дело явно было неординарным. Возможно, оно даже стоило того, чтобы сходить предупредить бригадира, чтобы после обеда его не ждал и прогуляться по названному адресу.
Каин
У красивой вещи всегда надеется больше одного желающего ей завладеть. Даже если эта вещь – человек. В конце концов, мало ли на свете тех, кто в графе «имущество», когда речь идет о мыслящих существах, просто ставит «движимое»? Как минимум одним сортом людей с подобными привычками были многие маги. Когда владеешь всеми тайнами мира, мудрено ли начать смотреть на «бездарей» как на безмолвную скотинку?
Пусть даже скотинку милую интересную и забавную. В чем-то даже талантливую. По своему даже известную. О.. известность, или даже точнее будет сказать слава, это наркотик способный вскружить голову кому угодно. Некоторые сидят на этом наркотике плотнее чем на героине. В конце концов, как показала практика, от потребности в героине Каину удалось избавиться. А вот от жажды славы нет.
Что же делать, если кто-то незаслуженно тянет одеяло на себя? Отвлекает глаза зрителей от того, кто по праву заслуживает славы, забивает им собой уши, нос, вкусовые рецепторы? Убить? Уничтожить? Нет, это было бы так неизящно и расточительно. Красивые вещи не нужно ломать, красивыми вещами нужно владеть. Поглотить их своим творчеством, превратить в источник вдохновения.
К несчастью, он опоздал. У красивой вещи всегда надеется больше одного желающего ей завладеть. И кто-то поспешил сделать ход раньше его. Хорошо, что такие вещи нельзя провернуть бесследно. Есть один большой плюс в том, чтобы знать множество воров убийц и извращенцев. Когда пропадает красивая вещь, неважно двуногая ли или нет, хоть один из них наверняка знает, где ту искать. След той вещи, что искал художник обрывался в заброшенном порту.
Его источник – парализованный ниже пояса старик с трясущимися руками, дряблой кожей, хитрыми глазенками и нездоровым пристрастиям ко всему чешуйчатому, извивающемуся и покрытому слизью - отлично знал зачем глубинным девушка. На исходе дня ее принесут в жертву их владыке, чтобы ее музыка наполняла его сны.