Палило действительно немилосердно. Не помогала и накидка, врученная ему жрицей Лэна. Дарен даже подумывал о том, чтобы снять эти проклятые латы… но привычки воина тут же брали его за шкирку, строго смотрели в глаза и усаживали обратно на лошадь. К тому, что нападение может произойти в любой момент, его приучили ещё те рейды, в которых наёмник принимал участие в далёкие времена, на службе того самого барона, которого ныне уже давно не было в живых. Жечь деревни ему не нравилось. Убивать простых солдат тоже. Но делать это приходилось… пусть он и не насиловал женщин на захваченных территориях и не выносил награбленное целыми телегами, чем промышляли многие рекруты, а довольствовался лишь положенной за задание оплатой. В этом плане, воин старался придерживаться своеобразного кодекса чести, хотя это и не всегда срабатывало. Слишком уж жизненные обстоятельства были отличны от легенд про благородных рыцарей, слагаемых бардами…
Тем не менее, Дарен стремился стать порядочным человеком. Именно поэтому наёмник уже несколько лет не принимал участия в междоусобных разборках, которые то и дело вспыхивали в различных уголках мира. Вместо этого, воин довольствовался достаточно «правильными» заданиями, вроде защиты деревни от разбойников… или спасения герцогства. Он был искренне счастлив, что может получить нормальную оплату за подобное, без всякого сомнения, доброе и даже великое дело.
Квентин, оставивший его за главного на время своего отсутствия, почти всё время проводил в разведке. Дарен же то ехал во главе их нестройной колонны, то плёлся где-то в середине, придерживаясь собственного брата. В целом, путешествие проходило довольно скучно, даже как-то обыденно. Никаких нападений гоблинов, стычек с троллями, не было даже бродячих бандитов-дезертиров, охочих до чужих денег. Дарен уже ездил этим маршрутом в былые времена и тогда всё было куда более «оживлённо»… хотя, приятно знать, что герцог заботится о безопасности своих владений. Или это всё влияние той твари, согнавшей нечисть с насиженных мест?
Вскоре они достигли Твердыни Эйкен. При виде пикинеров, сражавшихся с воображаемым противником, наёмник лишь легонько, как-то насмешливо улыбнулся. Взгляд его был обращён внутрь себя. Он вспоминал одну давнюю битву, развернувшуюся на этом самом поле, уже не помнившим крови убитых солдат. Именно здесь барон Айши и потерпел своё поражение, после чего был захвачен в плен и, недолгое время спустя, казнён в назидание остальным. В тот день, поняв, что дело плохо, Дарен вложил холодный и мокрый, от пролитой крови, меч в ножны, развернул коня на север и погнал его изо всех. Мимо просвистело несколько стрел. Его почти никто не преследовал – сражение было в самом разгаре, и дезертиры были предоставлены сами себе.
Так или иначе, Твердыня Эйкен вызывала у него хоть и своеобразные, но всё же ностальгические воспоминания. Первая военная компания… прямо кровь кипит в жилах. Наёмник никогда не рассказывал близнецу об этих своих, уже невероятно давних приключениях. В то время он делал не самые лучшие вещи и не хотел, чтобы Даэр считал его бесчестным ублюдком.
***
Очередная смена лошадей. Тьма обволакивала пики Хребта Убыр, придавая им странные, немного пугающие очертания. Теперь отряд шёл через лес, недружелюбно нависший над ними высокими стволами деревьев. Дарен практически ничего не смыслил в чтении следов, поэтому то и дело встречавшиеся ему свидетельства пребывания тут различных существ заставляли воина хмуриться и осматриваться по сторонам. Он не мог отличить следы достаточно безобидного медведя или волка от группы троллей, решивших устроить засаду. Дарен задавался вопросом: «Почему герцог не послал с ними хотя бы одного искусного егеря?». Впрочем, похоже, что Бергарду не впервой было странствовать по лесам… да и дракон Квентина – его звали Рреорг, как тот успел уже растрепать всем и каждому, многое видел с воздуха. По большему счёту, опасения наёмника были беспочвенными… он и волновался то только потому, что привык полагаться лишь на себя и брата.
Путешествие на такой жаре было истинной пыткой, благо, не для Хилайи. Во всяком случае, не настолько, как для облаченных в латы. Что уж говорить о металле, легко нагревающемся на солнце? Даэраден знал ее секрет теперь и понимал, что жрица защищена тоже неплохо, при этом без необходимости жариться. Хилайя уважала силу Лэна и знала, что она может, как греть, так и палить нещадно, если относиться к могуществу бога пренебрежительно. Все стоит принимать в расчет и относиться к вопросу разумно. Латников запросто спасали их плащи. И разнообразные накидки.
Вопреки ожиданиям Дарена, жрица не так и часто держалась рядом с белым магом. Похоже, ее голова была занята чем-то другим, так как можно было отметить, что девушка без конца изучает окрестности, периодически остается в конце процессии. Скачет то ближе к одним, то ближе к другим. Часто устремлялась вперед, равняясь с конем Дарена, после чего разворачивала своего коня и уходила в самый конец. Словно разведчик, который без конца следит за происходящим в отряде и вне его, несмотря на то, что есть поддержка с воздуха, да и Бергард занимается тем же самым. Во время скачки беседовать было неудобно, но и в другое время Хилайя выглядела задумчивой. Ее взгляд одинаково нейтрально пробегался по всем, включая и воина, с которым ей уже пришлось повздорить.
Несомненно, девушка отслеживала, нет ли за ними хвоста, окрестности она изучала не просто на предмет наличия поблизости живых существ. Цепкий взгляд уже давно привык отмечать различные мелочи. И на это действительно уходили все силы и внимание. Потому ни на что другое ее не хватало. Даже во время смены лошадей она без конца была в напряжении. Как говорится в ее кругах, лучше перебдеть, чем недобдеть. Иногда ставки таковы, что в первом случае жертвы оправданы, а во втором можно потерять все...
Строго говоря, такое поведение Хилайи несколько раздражало воина. Если, поначалу, он не обращал на это никакого внимания, то в лесу… кого она тут желает усмотреть? Белку? Оленя? Может быть, её интересуют певчие птицы? А тут ещё и Бергард начал заниматься тем же самым. Вся колонна напоминала собой причудливый паззл, который будто бы некто то и дело собирал заново, пытаясь выстроить новую фигуру. Дарен пару раз прикрикнул на сурового и вечно что-то бормочущего под нос воина, но тот, уже через полчаса, начинал вновь заниматься тем же самым. Наконец, ему это надоело. Кроме настойчивого мельтешения перед глазами, наёмнику это никак не мешало, так что он просто махнул рукой и решил пока не вмешиваться во всё это, собираясь приберечь свою угрозу «вспороть брюхо и оставить на съедение собакам, если не угомонишься» для другого, более важного случая.
Эль’Райнер лишь раз поинтересовался у жрицы Лэна:
- Леди Хилайя Райти, - вежливо окликнул её Дарен во время одного из подобных манёвров. – Вы довольно необычно себя ведёте ещё с нашего отъезда…, впрочем, не вы одни. Но я всё равно обязан задать этот вопрос. Вы чувствуете нежить ещё от города или действуете из иных побуждений?
Услышав обращение к себе от воина, девушка тут же расплылась в совершенно очаровательной и весьма довольной улыбке. Несмотря на то, что ее сосредоточенность казалась непоколебимой, Хилайя на удивление быстро переключила внимание на Дарена. В тени могучего леса нельзя было сказать точно, но в ее глазах и правда сверкнула шаловливая искорка?
Сделав серьезное лицо, жрица приблизила своего коня к воину, на мгновение оглянувшись на Даэрадена и тронув губы легкой доброй улыбкой. Возможность немного расшевелить этого неотесанного грубияна воодушевила девушку. Тем более, она не собиралась разглагольствовать о высокой вере. А решила немножко подзадорить мужчину.
- Видите, - тихо заговорила она, прямо заговорщицки, так что другим и не расслышать, да и самому Дарену с трудом. - Мои усилия стоили того, чтобы услышать из ваших уст столь нелюбимые вами титулы и церемонии. Да еще и в мой адрес. - Хилайя выделила эти слова чуть ли не с придыханием восторженной девы, даже чуть расширила глаза в изумлении. - Могу представить, каким трудом вам это далось. - глядя все время перед собой, она в конце метнула в сторону воина взгляд смеющихся глаз, в котором не улавливалось и тени ехидства. - Тяжело вам на публике со мной, да? - с нарочитой заботой соболезновала жрица.
Это был самый настоящий вызов.
К сожалению, на наёмника эти слова подействовали ровно так же, как и всегда. Он встретил озорной взгляд глаз Хилайи с каменным лицом, лишь немного раздвинув губы в ответной улыбке. Голос его был невероятно скучным, словно бы он выталкивал из себя слова через силу:
- Разумеется, мне тяжело, девочка, - не поворачивая к ней головы, произнёс Дарен. – Как и при общении со всяким взрослым человеком, который вечно пытается казаться ребёнком.
Хилайе пришлось сдержать смех, так как ее неверно истолковали бы все остальные. Тем более, сейчас в лесу, да на таком задании... Не те условия и не та обстановка. Но не смеяться она не могла. Уж до чего забавно выглядел этот мужчина, отчаянно пытавшийся прикинуться колодой. Даже скука его сейчас вызывала невероятное веселье.
Она склонила лицо к своей груди, пряча улыбку и пережидая до поры, когда ее голос снова сможет звучать обычно.
- Как теплое дыхание лед превращает в воду, так окостенелость души встречает шанс вернуться к жизни в магии детской непосредственности. Вам часто доводилось общаться с детьми, Дарен? - жрица снова повернула к нему голову, чуть склонив ее набок, и вопросительно приподняла бровь. - Даже не так, когда в последний раз вы делали это по-настоящему?
Наёмник тряхнул головой и на его лице появилась лёгкая, весёлая усмешка. Что она пытается сделать? Заставить его рассмеяться?
- Разве я не занимаюсь этим прямо сейчас? Развлекаю ребёнка, который изнывает от скуки, – отозвался Эль’Райнер, бросив на девушку взгляд пронзительных голубых глаз. Он кивнул в сторону белого мага, который вновь погрузился в свою книгу и что-то негромко шептал. – Кстати, как у тебя успехи с моим братом? Уже удалось затащить его в постель?
- Ваша чистота поражает мое воображение, - с некоторой долей иронии ответила девушка. - А почему вас так это заботит? Опасаетесь обрести в моем лице скверного родственничка? - она хмыкнула.
Наёмник чуть задумчиво склонил голову, словно к кому-то прислушиваясь. Он вспоминал выражение лица Даэрадена, прокручивал в уме обрывки фраз… да, для долгих отношений, картина, действительно, вырисовывалась не самая радостная. Дочь герцога определённо сможет поддерживать мага, как поддерживает его и сам Дарен. Пусть он и не был мастером читать характеры, подобно своему брату, но воин понимал, что привычка переодеваться мужчиной говорила о желании возложить на себя ответственность, взять больше, чем можно унести. Даэру же требовался кто-то другой. Некто, о ком бы он сам начал заботиться.
- С тобой он вновь стал казаться каким-то возвышенным… - спустя некоторое время, медленно начал отвечать воин. – Я не собираюсь мешать вашим отношениям – если они всё же существуют. Но Даэрадену нужна нормальная женщина, а не та, кто будет поддерживать его интерес к магии. Он и без того ей слишком увлечён и это, в конце концов, когда-нибудь его погубит.
- Все мы рискуем. Вы ведь сами не можете быть уверены, увидите ли новый рассвет, верно? Позвольте вашему брату решать за себя. Даже короткая жизнь, преисполненная любви к чему бы то ни было, имеет больше смысла, нежели самая длинная, но пустая, в которой остается лишь слоняться, подобно призраку, среди руин былых стремлений, похороненных тем, что обманчиво кажется безопасным. - с особой наполненностью ответила жрица. И вдруг ее сознание опалила мысль, что она так и устремила этот пламенный взгляд на Дарена. - Не сделали ли вы однажды это? Не принесли ли в жертву себя, отказавшись от чего-то пугающего? Сложного? Опасного? Опаснее того, чем вы занимаетесь... То, что кажется не понятным... - взгляд вспыхнул еще больше. - Хотя нет, не так. Есть то, за что вы готовы умереть? Конечно, есть! Иначе вы не рисковали бы своей жизнью беспрестанно. Не на чучелах же вы свой опыт заимели. Возможно, идеалы вашего брата отличны от ваших, позвольте ему даже умереть, если он того пожелает, во славе подобно тому, как готовы сделать это вы сами за свои собственные. Не подвергаете же вы себя каждый день смерти, потому что вам нечего терять? Потому что вы бежите сами от себя? И там, вне всех этих сражений, когда стихает лязг клинков, вы погружаетесь в отчаянную пустоту? И не находите, чем ее еще можно заполнить. Не преходящим, не тленным... Даже забота о брате... не вечна.
Чтобы не смущать остальных приобретшей неожиданное русло беседой, Хилайя была вынуждена то и дело понижать голос. Все свои предположения она выпалила на духу и сейчас очень внимательно наблюдала за реакцией мужчины, стараясь не упустить ни единой детали.
Вспоминая то, о чем они говорили с Даэраденом... Неужели действительно весь смысл жизни этого человека сводится к заботе о брате и ни в чем более он не находит утешения, кроме боя, отодвигающего все прочее на задний план... Белый маг идет своим путем и что будет, если однажды их пути разойдутся? Да и сможет ли Дарен делить своего брата с кем-то еще, кто может стать белому магу очень близким? Хилайя надеялась, что все не так, но пока увиденное говорило в пользу подозрений.
Даэраден говорил, что самое любимое у его брата - это еда, женщины и сражения. Но связует ли все, чем занимается Дарен, невидимая нить смысла, который дарует наполнение его жизни?
Наёмник откинул голову назад и тихо рассмеялся. Его щёки порозовели, словно от странного возбуждения, а глаза засверкали каким-то диким, безумным выражением. Он словно бы вмиг преобразился, стал кем-то совершенно другим. Это было похоже на стихию – сильную, мощную, но абсолютно бесчувственную. И слова Эль’Райнера были точно так же жестоки.
- Ты так много говоришь, жрица, но так мало понимаешь. Почему в твоей маленькой головке никак не может уместиться мысль о том, что я знаю собственного близнеца куда лучше девицы, с которой он лишь недавно познакомился и которую привлёк собственной смазливой мордашкой? – Дарен прикрыл рот ладонью, силой заставляя себя перестать смеяться и сделал глубокий вдох. Парой мгновений позже, он снизошёл до объяснений. – Ты не знаешь ни его, ни того, чего он добивается. Ты вообще ничего о нём не знаешь кроме того, что он вложил в твой пустой, наполненный верой череп. Хорошенько подумай над этим, жрица. Ты не знаешь нас. Нас обоих. Ты лишь строишь пустые предположения, потому, что тебе скучно. Потому, что ты поглощена важностью собственной персоны и не видишь того, что находится у тебя перед носом. Наши судьбы связаны на настоящий момент, но так было не всегда – лишь когда у нас появилась общая цель. Он вытащил меня из той тьмы, где я был, но лишь чтобы окунуть в свою собственную. А ты, жрица Лэна, если ты действительно влюбилась в моего брата, то беги со всех ног, пока у тебя ещё есть такая возможность и он не отобрал у тебя твою драгоценную веру, извратив её до неузнаваемости. Ты просто не представляешь, с кем ты связалась.
«Ради чего я стараюсь? – задал наёмник вопрос сам себе. – Ты не можешь понять нас, надменная жрица Лэна. Твои глаза забиты песком».
Жрица слушала наемника на удивление спокойно. Пару раз она удивленно приподнимала брови, но ничего не говорила, хотя на ее губах улавливалась порой легкая улыбка. Скорее, на уровне ощущения, нежели явственно.
- Как и ты не знаешь меня, - мягко, почти нежно прозвучал ее голос.
Хилайя склонила голову чуть вниз, глядя на Дарена из-под ресниц внимательным затягивающим взглядом, на дне которого таилась глубина и загадка. Именно так. Теплая преграда, подернутая поволокой игривого света, будто прозрачное стекло в окне закрыли прозрачной шелковой занавеской... И она размывает очертания, не угадать формы, не словить их руками, не зацепиться мыслью...
Не похоже, что она считала себя пораженной. Даже наоборот. Одарив мужчину улыбкой, достойной умиротворенного величия истинной королевы, девушка развернула коня и уже привычно стала перемещаться в конец отряда. Стоить заметить, что, хотя Хилайя хоть и ушла в конец отряда, однако, через уже привычный промежуток времени вновь оказалась в поле зрения воина. И снова этот взгляд - рыскающий по окрестностям. Напряженный лоб. Сосредоточение. Ей, похоже, не было никакого дела до него после той беседы. Во всяком случае, выглядела она ровным счетом так же, как и до случившегося разговора. Что-то она все же искала и, похоже, не шутки ради.
Дарен лишь хмыкнул. Возможно, он и сболтнул лишнего, но Эль’Райнеру доставляло извращенное удовольствие подкидывать брату трудные задачи.
***
Роттенхуф приближался. Даже отсюда, Дарен мог бы вообразить приятные запахи деревенской похлёбки; поняв, что с самого утра ничего не ел, воин быстро полез в седельные сумки и извлёк оттуда кусок вяленого мяса, который и принялся со звериным аппетитом «обдирать» прямо в дороге. Что поделать, такова участь наёмника – тут не будет завтрака, обеда и ужина строго по расписанию. За размеренной жизнью необходимо ехать в другие места… да хоть в тот же Роттенхуф. Правда делать там нечего, кроме как день ото дня напиваться и устраивать соревнование с остальными мужчинами на предмет количества девушек, побывавших в твоей постели - занятие довольно любопытное, если бы через некоторое время тебе бы не пришлось жениться на одной из них. Или сбежать. В своё время, Дарен именно так и поступил, о чём никогда не сожалел.
В воздухе мелькнула чёрная тень. Воин поднял вверх голову, задумчивым взглядом поглядывая на дракона, пикирующего прямо на дорогу. Назревало что-то любопытное.
Дарен тихонько погладил лезвие своего клинка, надеясь, что вскоре сможет пустить его в ход.
- Понятно. Как только доберёмся до места, Бергард и я подойдём на максимально допустимое расстояние. Думаю, Даэраден определит, как близко мы можем сунуть свои носы, чтобы их хорошенько не подпалило, - он бросил взгляд на близнеца, после чего перевёл его на жрицу. – Не вижу смысла тебе быть в тылу, Хилайя. Но вперёд без причины не лезь. Если тут дело в нежити, именно ты будешь ответственна за безопасность моего брата.