Винценту трудно было приходить в себя после очередного "буйства" - с каждым разом это давалось все сложнее, сознание мутнело, после боя он долго ещё ходил как лунатик - словно наблюдал за собой со стороны, в силах только смотреть и слегка направлять. Даже отдых не смог до конца привести колдуна в чувство. Ясно ощущал Винцент только постоянную тянущую боль в плече - колдовство барда хоть и помогло наскоро затянуть страшную рану, нанесенную вождём хобгоблинов, но полностью она заживёт ещё нескоро.
Винцент все время в основном молча ходил за остальными, краем уха слушая разговоры, потирая больное плечо и заглядываясь на обсидиановые стены и падающие воды. Живописное место.
Из полудремы его вывело место обитания гоблинского колдуна, где можно было найти что-нибудь волшебное.
Когда остальные занялись перебиранием и дележкой найденного золота, Винцент начал с жадностью разбирать и разглядывать свитки. По картинкам и некоторым знакомым словам можно было отгадать то ли какие-то отчёты, то ли рецепты заклинаний и зелий. В конце концов, копаться в магических рукописях было чуть ли не любимым делом Винцента. Соперничать с ним могли только фокусы, которые Винцент считал искусством, вроде как у художников. Задумавшись над одним из свитков, смотря на завитки драконьего, но не видя их, Винцент во всех подробностях вспомнил вдруг своё самое яркое представление...
Ночью в дождь и грозу он пришел в небольшую деревушку, которую когда то уже посещал до этого. Остановившись в кабаке, на утро он вышел во двор к колодцу, у которого женщина в летах уже набирала воду. Вокруг нее бегала резвая девчушка лет десяти, с растрепавшимися золотыми косами, она что-то быстро рассказала тётке, только мешая той в работе.
Винцент присел на опрокинутое, дырявое и уже ни на что не годное ведро в стороне от колодца. Он подумал о том что было бы здорово сейчас закурить трубку и наслаждаться прохладной свежестью солнечного утра после грозы. Но трубки у него конечно не было, да и табак в этих краях дороговат. И курил то он пару раз в жизни... Просто эти старые крестьяне с трубками, отдыхающие после тяжёлого рабочего дня, выглядили очень умиротворенными. Умиротворение, именно это сейчас испытывал молодой колдун. Он поставил дорожный посох рядом и даже поднял лицо к солнцу, довольно жмурясь от тепла, словно потрёпанный деревенский кот.
Из полудремы его выбила та золотистая девчушка, которая, внезапно умолкнув и остановившись, огромными глазами смотрела на Винцента. Его редко узнавали - он не часто бывал в одном месте дважды.
- Ба-а-аб, смотри-и-и! - закричала она, растягивая слоги и показывая пальцем на Винцента. - Это же он! Это дядя веду-у-ун! Тот са-а-амый! Дядя волше-е-ебник!
Винцент улыбнулся и приоткрыл один глаз, смотря на девочку. Бабка остановилась и с недоверием и недовольством, смешанным с толикой испуга посмотрела в сторону Винцента.
- Дядя колдун, дядя колдун! - девочка радостно и беззастенчиво подбежала к Винценту, дергая его за дорожный плащ и верещя на всю улицу. - Дядя, покажите огонькиии! Волшебные цветы-ы! Покажите, покажите, ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!
Винцент уже искренне улыбался, щёлкнув пальцами, выпуская небольшие искорки в воздух.
Бабка выронила ведро из рук и сделала руками рефлекторный жест Пелора, защищающий от нечистой силы.
Девочка засмеялась и запрыгала вокруг, пытаясь ладошками поймать необжигающие искорки.
-Ещё! Ещё!
Вскоре Винцент, подхватив посох с земли, устраивал настоящее представление, самозабвенно вызывая фигурные всполохи вокруг. Словно в танце он плавно двигал руками, вызывая вокруг расплывающиеся цветы и корабли, вихрем проносящиеся в воздухе. Расплывчатые фигурки людей цветным буйством рассказывали истории о благородных рыцарях и величественных драконах, о прекрасных принцессах и злобных гоблинах. Вот уже вся деревня завороженно наблюдала за действом, забыв даже бросить бродячему фокуснику пару монет, а дети бегали и смеялись вокруг...
Тот счастливый и искренний смех словно эхом в пещере раздался в голове Винцента, который, забывшись, чуть не выронил пергамент из рук. Колдун улыбнулся воспоминаниям и вздохнул о том, что путешествуя с группой все реже и реже стал давать представления. И времени нет, и настроение у волшебного барда не то. Всё-таки не хватает ему того тяжёлого, но спокойного и созерцательного одиночества. Винцент аккуратно сложил все найденные рукописи, от которых пахло какими то специями вперемешку с вонью гоблинов в туго набитую сумку, в надежде когда-нибудь перевести их.
Колдун продолжил путешествие вместе со всеми и вскоре они вышли к прекрасному горному озеру. И все было бы хорошо и красиво, если бы не та полумифическая тварь, о которой Винцент не раз показывал истории, усевшаяся посреди озерного островка.
Настоящий дракон и вправду производил впечатление, прочнейшая чешуя сверкает на солнце, огромная хищная морда смотрит ящерскими глазами прямо на них.
Винцент только сглотнул и сделал шаг назад, не в силах что-то предпринять. Он уже жалел что забрел так далеко, стоило давно остановиться и повернуть обратно в деревню. Но они искали пленников, и похоже нашли их, следы вели сюда. Вывод сделать несложно - скорее всего им тут уже больше нечего делать.
Пока Винцент созерцал дракона, его соратники начали переговоры. Колдуну явно не нравилось то к чему все идет. Но он смог только нахмурился и отойти вместе со всеми в сторону. Встревать в разговор было уже поздно, и драться с драконом Винцент явно не собирался, хотя все ухищрения Хоря похоже, а конце концов к этому и вели. Ну и правда, не станут же они продавать своего рыцаря? Или станут? Винцент в замешательстве огляделся на соратников, до побелевших костяшек пальцев сжимая посох. Он лихорадочно перебирал в уме стихи заклинаний. Ох, будь что будет...