Тепло жизни, тепло еды, что-то берешь в этом мире, что-то отдаешь. Главное, брать надо колько нужно тебе здесь и сейчас, ни каплей больше, иначе придется заплатить цену.
Горячая плоть, горячая кровь. Тает в морозном воздухе пар, расползается приятное тепло по телу, разгорается внутренний огонь, согревает изнутри, отгоняет стылую ночь.
Высунули языки собаки, растянувшись на покрытом розовыми пятнами снегу. Ходит кругами Алелеке, купаясь в живом жаре, собирает оставшиеся капли. Довольны животные, довольна Ярра.
Только тепло, вдруг сменилось ознобом, повеяло в воздухе смертью и болью. Идут больше похожие на призраков животные, идут, доверчиво оголяя покрытые струпьями шеи. И мольба их разливается в воздухе и не дрожит рука, даря долгожданную смерть. Только вот Быпай с Бачей отошли в сторону, подняли шерсть на загривках, раздается тоскливый, прерывистый вой. Алелеке насторожено смотрит вокруг, принюхивается, ждет чего-то...
Ветер донес сладковатый запах, от которого скрутило живот и заслезились глаза. Собаки поджали хвосты и разорвали ночную тишину диким воем, только призрачный пес вышел вперед, подняв хвост и чуть наклонив косматую голову. Забелели в темноте зубы, готовые вцепиться в горло.
Ярра увидела приближающихся тварей, черными пятнами грязи на снегу, запахом ненависти и гнили. Двенадцать зверей, двенадцать кэлекчели. А их только четверо, даже трое - куда она против волка-оборотня? А Алелеке стоит троих и готов доказать это, вся поза его - вызов, готовность к битве, но что может он один?
Но нет другого выхода - бежать? Не убежать, догонят и вцепятся в спину. Бежать и каждое мгновение ждать смрадного дыхания за спиной и щелканья зубов? Нет. Прости мама, прости, Паналыку - закипели на глазах горькие, злые слезы.
- Быпай, Бача... Алелеке... Выручайте... - девочка потрепала мохнатые головы.