Большой Камень - место где камлают по весне, как сойдет под теплым солнышком, вернувшимся из подземного сна шаманы, одаривая свежей кровью древних богов, что б обратили свой взор на детей своих, дали оленихам молока, а оленятам мягкого ягеля, силы дали воинам и охотникам, отвели жадный взгляд Кэле.
Тянуло Ярру к этому Камню, звала ее тайна, в отличие от других людей, что даже смотреть в эту сторону боялись. Присела девочка, прижалась спиной к нагретому боку камня, прислушалась. Будто живой он, будто бьется в его глубине огромное сердце, медленно так тук-тук...тук-тук...
Водит Ярра пальчиком по темным прожилкам, словно венами опутавшим древний камень и чудится ей, что не камень это, а окаменевший великан, вросший в землю и жив он, только спит, крепко-крепко. А линии складываются под пальчиком в рисунки - что же покажет он Ярре?
И не скучно совсем и не страшно, но все же оглядывается она, выискивая взглядом Паналыку - а вдруг струсил или мама не отпустила?
- Цыц, расшумелись! - прикрикнула Ярра на Баачу и Алелеке. Клокотал рык в глотке призрачного волка, ходил он перед сидящей на земле девочкой не подпуская к ней Баачу, да и та не отставала, не ложилась на землю, признавая за ним главенство, а в ответ рычала, пытаясь подойти ближе к хозяйке.
Да что с ними такое? Не замечала раньше Ярра такой их нелюбви друг к другу, да и вообще странно - другие собаки Алелеке не видели, хотя иногда и беспокоились, вроде ощущая его присутствие. А Баача видит. Странно.
Отвлеклась Ярра от чудесного Камня, посмотрела внимательно на собаку. Любимую. Больше всех ее Ярра любила, может за то, что относились к ней, как к девочке? Изгоем она была и боялись ее люди, как и Ярру, только мама не боялась, но и не любила.
- Алелеке! - и призрачный волк, ворча, лег справа от девочки.
- Баача! - и чуть слева легла сука, повинуясь движению детской ладошки. Но все равно смотрят друг на друга и шерсть колючей полосой дыбится по спинам.