В тот миг Марси казалось, что она… если не гений, то очень умный ребёнок. Мысль о том, чтобы сбить с толку надзирательницу и удрать, стала отдушиной в безвыходном для них положении, лучиком света во мраке неизвестного будущего. Она пришла к ней столь неожиданно, и столь сладостно было её смаковать, представляя изумление на лице женщины, что девочка не могла не воспользоваться пришедшей на ум идеей. И, кажется, это действительно был единственный выход.
…Марси взяла в руки кочан капусты, собираясь бросить её в надзирательницу. Она уже крикнула предупреждение, чтобы та, машинально среагировав, подставила руки… Но в ту же секунду ей почудилось, будто с капустой что-то не так. И лучше бы она не опускала глаза, чтобы убедиться в обратном…
В её руках застыла настоящая человеческая голова.
Ужас, который охватил девочку, нельзя передать словами. Она дёрнулась, с ужасом вскрикнув, – так, что голова резво подпрыгнула в руках. Сердцебиение участилось настолько, что её тут же охватил жар. Марси с превеликим удовольствием бросила бы голову на пол, просто убрав от этой мерзости руки, но она помнила о собственной задумке и пересилила себя… И, в конце концов, девочка швырнула голову, пытаясь попасть в надзирательницу. Но вышло у неё неуклюже, и голова оказалась на полу, катясь к ногам женщины… Впрочем, Марси на это было уже плевать.
Девочка так резко рванула с места, что задела угол сваленных друг на друга ящиков. Болезненно поморщилась и нетвёрдо продолжила бег к спасительной лестнице. Собственный пульс набатом бил по перепонкам, а страх парализовал конечности до такой степени, что ноги заплетались и не слушались. Ей было настолько страшно, что она не оборачивалась, и не могла видеть, следует за ней Джон или нет.
…Лестница была всё ближе. Марси взлетела на ступеньки, чувствуя, как мгновением позже окажется в спасительной кухне, а затем – в коридоре, а после – найдёт остальных ребят и поведает о творящихся в подвале делах… Но подобные мысли быстро выветрились из головы. Всего пару секунд спустя Марси поняла, что ей отсюда не выбраться. Дверца оказалась заперта.
Девочка всё же добралась до неё. Толкнула. Надавила дрожащими руками. Но всё тщетно. Кто-то запер их здесь снаружи…
Марси обернулась, затравленным, полным ужаса и отчаяния взглядом глядя на Джона и прижимаясь спиной к стене, словно та могла принять девочку в себя и спасти от надвигающейся опасности. А опасность действительно была – в форме всё тех же капустно-человеческих голов, что всё это время следовали за ними по пятам…
Марси…
Что же ты наделала, Марси…
Неожиданно подала голос повариха. И её тон был весьма далёк от того, что представляла себе девочка, ослушавшись надзирательницу и устроив бунт. Повариха оставалась всё такой же весёлой и добродушной, заступалась за ребят. Но Марси всеми фибрами души чувствовала – ей нельзя доверять. Ни ей, ни этой Жулиане… Иначе что у них в кухне делают отрубленные человеческие головы?!..
Что им оставалось?.. Выхода не было. По крайней мере, тот путь, который они знали, оказался отрезан. Оставалось одно – покориться этим живодёркам и искать другой…
Но пересилить свой страх оказалось до невозможности трудно. Марси не могла заставить себя вернуться в кухню и ступить с лестницы на пол, что был усеян капустой.
- Я не хочу возвращаться к ним. Не хочу, не хочу, не хочу… - шептала девочка, не пытаясь скрыть бившую её дрожь.
Марси не была трусихой. И такое с ней было впервые.