Джонни
Валетт вспыхнула, и впервые губы ее тронула нерешительная улыбка, озарившая лицо девочки ясным солнышком. Она застенчиво пошла вслед за мальчиком в круг танцующих и закружилась с ним в вальсе.
Джонни вел ее в танце задорно и уверенно, поглядывая на другие пары - и умудрился ни разу не наступить партнерше на ногу и не врезаться в других. Это был совершенно необычный вальс, невообразимая смесь из подсмотренного, вспомненного и придуманного на ходу. Без обязательного тройного шага, но зато с подскоками, вращениями и перебежками. Девочка летала, как пушинка, чутко отзываясь на каждое движение. Мало-помалу вокруг Джонни и Валетт образовалось большое пустое пространство, а часть танцующих превратились в зрителей.
Поначалу удивленные, а затем и восхищенно-завистливые взгляды согревали юную пару первыми лучами славы и признания.
Волны музыки окутывали Джонни, кружа его и Валетт в вихре вальса. Рука девочки едва касалась его плеча, платье вспархивало крыльями бабочек, туфельки шуршали по гладкому паркету, легкий аромат волос Валетт щекотал нос Джонни, а ее улыбка расцветала все ярче, и уже не было в ней смущения.
А потом музыка кончилась.
И грохнули аплодисменты.
Хлопали громко и восторженно, восклицая: "Браво! Браво!"
Валетт растерянно огляделась, снова смутилась и присела в реверансе, низко опустив голову и скрывая заливающий щеки румянец.
Билли
Риган-старший спорил со своим внутренним голосом. И, признаться, им было о чем поспорить - такого парень никогда не видел и даже не воображал. Жуткое смесилище из омерзительных рож и отвратительных органов, размазанных по сверкающим подносам, перемежалось с великолепными нарядами, шикарными цветами и изысканными яствами.
Зрение подводило его, и необходимо было провести новые эксперименты, дознаться - где же правда.
Он позвал туман, превратив его в слух. Ждал ли он того, что услышал?
- Раздевайся, шлюха! - рычал, брызгая слюной, благообразный мальчик с прилизанной прической и бантом на шее, обращаясь к престарелой даме в пудренном парике.
Дама, строго подняв лорнет к глазам, рассмотрела его и выдернула из ворота мальчика извивающегося червя.
- Уильям, попробуйте это, - чопорно произнесла она, запихивая червя в рот мальчику. Мальчик сладострастно оскалился и с жадностью облизал сухие унизанные перстнями пальцы дамы. На лбу мальчика тут же вырос непристойный нарост, кожистый и скомканный.
Билли моргнул. Нет никакого нароста. И мальчик одет в поношенную курточку, а вихры его взлохмачены и растрепаны.
Риган взглянул на Грету.
Ее платье было усеяно слизнями, что ползали вдоволь, иногда заползая ей на шею и руки.
- Шваль подзаборная, - усмехнулась она и шлепнула карты на стол.
- Вы так милы, - ответил молодой лорд, вскрывая первую карту, с которой нагло ухмылялся шут.
Грета
- Рад познакомиться, - произнес Иоганн, не обращая внимания на то, что против его золота было выставлено серебро. Камердинер его, несомненно, идеально вышколенный, вообще не позволял себе никаких эмоций.
Кессер вскрыл первую карту - это оказалась, как и у Греты, четверка. Пики подмигнули Грете, обернувшись на миг скрещенными мечами.
- Четверка мечей, - сказал Иоганн и умолк, все еще держа вторую карту рубашкой вверх под ладонью. Похоже, он колебался. Наконец, решившись, он кивнул сам себе и перевернул ее.
Джокер.
- Шут, - молодой лорд поднял глаза на девушку и продолжил. - Я могу назначить этой карте любое достоинство. Например, пятерку. Но мне не кажется привлекательным выиграть вот так. Я мог бы назначить десятку и отдать этот кон вам, - его голубые глаза испытующе взглянули на Грету. - Но я опасаюсь, что это покажется вам скучным выигрышем.
Иоганн отнял руку от джокера.
- Туз пентаклей, - произнес он, и нахальная шутовская рожа джокера сменилась изображением монеты с пятиконечной звездой. - Таким образом, ставка не разыграна. Продолжим?
Джозайя.
Парень решился на рискованный шаг, и пошел по этому пути до конца, не взирая на возможную опасность оказаться в тупике, из которого не будет выхода. Слово за словом нагнетая напряжение, он выплевывал едкие хлесткие слова. Он вырвал из руки опешившего лакея поднос и схватил его, как щит или метательный диск, в отчаянной решимости сломить волю этого человека.
Мужчина ослабил хватку.
- Возможно, вы и в своем уме, - медленно произнес он, и лед в его глазах сменился интересом. - Тогда вам тем более неуместно носиться тут, расталкивая дам и пугая лакеев. Вам более пристало вести беседу о тайнах миров в кулуарах. Как вы сказали? Блаженный Августин?
Повинуясь его жесту, лакей поклонился и принялся убирать рассыпанные по полу пирожные, засахаренные ягоды и маленькие тарталетки, нанизанные на тонкие деревянные шпильки.
Толпа, уже было сгрудившаяся вокруг назревающего скандала, неохотно рассосалась, и Джозайя остался наедине со своим оппонентом.
- Вы говорите любопытные вещи, мой юный гость. Что означает "Христианство над всей Европой"? - он тщательно, как произносят незнакомые слова, выговорил эту фразу.