Грету совсем недавно перевели в приют четы Блэквудов из другого, и она до сего дня только присматривалась к хозяевам и другим воспитанникам. К несчастью, много времени, чтобы разобраться в здешних порядках не понадобилось. Они были еще хуже, чем в предыдущем месте.
Грета стояла чуть в стороне, ближе к стене. Эта сука жизнь выработала у девочки привычку не оставлять спину открытой. К груди она прижимала тяжелую потрепанную библию. Еще одна эфемерная защита, и, одновременно, способ прикрыть свои невеликие пока округлости.
Окружающие дети напоминали ей стайку птиц, которые бестолково и бесполезно галдят. После слов Чика она не выдержала и рассмеялась. Вот только смех этот был холодный и злой. После чего Грета шагнула вперед.
- Грех?!, - белоснежные зубки сверкнули в невинной улыбке, - Запачкаемся?! – еще одна улыбка.
- Всё в руце Божьей. – резко продолжила Грета. – И если он пожелает, то и в огне не сгорит ни одна волосинка на челе доктора, или его женушки. А если сгорит, значит заслужили, и такова Воля Его! Ибо сказал Господь: дайте место гневу Божию! Мне отмщение и аз воздам. Не мир я принес, а меч! Перелом за перелом, око за око, зуб за зуб! А кто обижает малых мира сих, тому лучше взять камень и потопиться.
Девочка путала предложения из Старого и Нового завета, проповедей и псалмов. Опускала куски фраз и вольно соединяла их между собой. Но получалось у нее убедительно. Тем более, что взвывала она к естественным чувствам справедливости и мести. Не останавливаясь, Грета продолжила уже более конкретно:
- Просто оставить Блэквудов нельзя – утром будет погоня. Дом жечь нельзя тоже – фермеры бояться пожаров пуще дьявола, увидят зарево и среди ночи примчаться. Значит, надо связать так, чтобы не развязались, а потом драпать. Вначале старуху с палкой. Потом доктора. И надо делать уже сейчас, а не болтать!