«Постойте же! В каком значении пшеничного?» — хотела возвысить голос Анна вслед удаляющейся незнакомке, но вконец растерялась, а потом момент уже был упущен...
Пшеничный. Такое семантически нагруженное, насыщенное слово… В раздумье леди Линкольн уронила взгляд себе под ноги, силясь постигнуть значение только что сказанного, но понять без контекста, какой именно смысл вкладывала в него густинка, было совершенно невозможно. Пшеничный — что это? Указание на цвет волос? Род занятий? Происхождение фамилии? А что если это вообще метафора? Извечная проблема всех филологов: порой в простых, невзначай оброненных фразах, они ищут несуществующие сложности. Анна вертела слово и так, и эдак, мучительно перебирая в голове все возможные варианты, но среди её знакомых не оказалось ни светловолосых носителей «пшеничной» фамилии, ни людей, каким-то образом связанных с сельским хозяйством или занятых на производстве, где использовалась бы эта злаковая культура.
Что за головоломка! Да ещё на жутком ленийском диалекте. Именно диалекте! Называть это полноценным языком только лишь потому, что в нём самым варварским способом исковеркана фонетика — просто уму непостижимо! Анна ещё живо помнила те времена, когда в лингафонной лаборатории университета её всякий раз передёргивало от этих режущих слух и лишённых всякой мелодичной эстетичности фонем ленийского «языка» (а всё-таки диалекта!).
А может, над ней просто подшутили? Анна помнила, как отец однажды говорил, что свободолюбивым кочевникам в цветастых нарядах нельзя доверять. Однако слова женщины не были похожи ни на ложь, ни тем более на проклятие — для этих речевых жанров использовались бы совсем другие синтаксические конструкции. Скорее это было… предостережение и совет одновременно. Когда-то Анна читала (она уже и сама забыла где), что у некоторых пейриноидов есть врождённая предрасположенность к предвидению… В самом деле, откуда женщине было известно, что Анна пришла к поезду встретить мужчину, а не, скажем, кузину? И уж тем более со стороны никак нельзя было догадаться о нереализованном намерении девушки купить профессору в подарок тот самый зелёный эльфийский сорт чая, о котором он упоминал в письме. Добираясь до вокзала, Анна то и дело корила себя за то, что в спешке не успела заглянуть в чайную лавку. Эта мысль крутилась в её голове и после, пока она стояла на перроне, но догадаться о внутренних переживаниях по одному лишь внешнему виду девушки было нельзя никому. Разве что обладателю дара читать людей, как раскрытые книги…
Анна в последний раз взглянула вслед удаляющейся паре, которая уже почти скрылась из поля видимости. В её представлении, уведший женщину спутник никак не походил на роль её супруга — слишком разными они были. Вот уж поистине говорят, противоположности притягиваются. Колышущиеся в такт плавно-беззаботной походке густинки юбки вновь напомнили Анне о её словах. Праздность, она сказала тянуться к праздности. Вот уж чему-чему, а этому совету точно не удастся последовать. Скорее наоборот.
Если говорить о работе с профессором, то в данном случае как нельзя лучше подходил фразеологизм «работать до седьмого пота» — в этом плане Артур Лидс снисходительностью не отличался (да что уж там, прямо скажем, был беспощаден). Будучи ограничен в скорости передвижения на большие расстояния, он часто прибегал к помощи своей лёгкой на подъём и расторопной от природы аспирантки, отправляя её с многочисленными поручениями порой в разные концы города. А если учесть, сколько идей, только и ждущих воплощения и эмпирической проверки, одновременно роилось в голове учёного… одним словом, даже быстрой, как ветер, девушке временами приходилось непросто. Но она никогда не жаловалась; в её воспоминаниях это было лучшее время. Анна улыбнулась.
Интересно, каким профессор стал сейчас, изменился ли? Узнает ли она его? Девушка заскользила взглядом по людскому потоку, хлынувшему из прибывшего поезда. Можно сказать, что Артур Лидс был фигурой во всех смыслах выдающейся. Однако, оставляя пока в стороне рассуждения о выдающихся интеллектуальных способностях учёного и его заслугах в профессиональной сфере, обратимся к его внешней примечательности — именно сейчас этим была занята Анна, высматривая в толпе пассажиров высокий, стройный силуэт мужчины с неровной, лишённой плавности походкой.