Коридор в доме МакНевиллов представлял собой небольшое пространство метра четыре в длину и полтора в ширину, казавшийся еще уже из-за втиснутой в него мебели. Большой добротный дубовый шкаф для одежды со слегка перекошенными дверцами и следами долгих прожитых лет на темной лакированной поверхности соседствовал у входа с погрызенной временем тумбочкой, похожей на галошницу и застеленной аккуратной салфеткой. Поверхность тумбочки, по всей видимости, предназначалась для ключей и сумок, но в данный момент удерживала на себе склад предметов различной степени надобности: россыпь ключей, зажигалок, чеков и визиток вперемешку с заколками-невидимками, бумажник, маленькая косметичка, маникюрный набор, десяток женских расчесок с преобладающими тремя цветами длинных волос на щетине, пара шлепанец, карманное зеркальце со сколотым углом и целый ворох металлических деталей, похожих то ли на головки для ключей, то ли на фитинги для водопроводных труб. Над тумбочкой висело очень старое и очень красивое зеркало почти в полный рост в массивной дубовой раме, вполне подходящее под прилагательное "роскошное". Поверхность зеркала была вычищена так, что грань между реальностью и отражением терялась из восприятия. Дальше по коридору стоял еще один шкаф поменьше и поновее, из-за приоткрытой двери которого выглядывал хвост поливочного шланга. На полу в коридоре лежал истоптанный ковер неопределенного цвета, поверхность которого была завалена обувью всех размеров и фасонов. Среди обувного хаоса было проделано несколько дорожек, ведущих к дверям: из-за открытой двери слева доносился лязг стиральной машины, прямо по коридору из щели в двери виднелись меняющиеся цветные сполохи, сопровождаемые бормотанием телевизора, а справа из-за какой-то из двух закрытых дверей доносился младенческий писк и угуканье.
Как только Арли перешагнула порог, Тэдди протиснулся мимо нее и захлопнул дверь. Гавканье Боба и — согласно обоснованным сомнениям Тэда — дедушки, заметно стихло. Брэдли, поймав ответную улыбку Арли, засмущался, и не опуская пальца с "козявкой", удрал в комнату с телевизором. Тэдди, галантно предложив девушке пару растоптанных тапочек, свернул в открытую дверь налево, за которой обнаружилась достаточно просторная, но плотно заставленная мебелью кухня, в которой и погромыхивала стиральная машина.
Обеденный стол был оккупирован армией кистей и красок, дислоцированной на обширном поле ватмана, и возглавляемой пятилетней художницей с длинными темными волосами, собранными в хвост. Девочка, не поднимая взгляда от творчества, обронила нейтрально-вежливое "здрасьте", а Тэдди принялся орудовать в шкафчиках, доставая пару больших потрепанных чашек, прозрачный пакет с безымянной заваркой черного чая и жестяную банку с надписью "Чили".
— Это на самом деле сахар, — пояснил он надпись на банке, и кивнул на девочку. — А это Мадж. А вас как зовут? И где ваш опросный лист?