Руби пришлось прищуриться, когда налетел ветер, неожиданно горячий даже для их короткого лета и характерный скорее уж для Солнечного пояса. Наверное, такой ветер, прогретый солнцем, должен гонять перекати-поле где-нибудь в аризонских пустошах и обжигать лица настоящих ковбоев, жесткие лица с обветренной кожей и бесприветным взглядом, которые в ее представлении ни капельки не изменились со времен покорения Запада. У нее же, не привыкшей к этому сухому и жаркому воздуху, заслезились глаза. И в другое время этот загулявший, заблудившийся в холодных широтах южный вихрь позабавил бы Руби, но сейчас она почему-то ощущала тревогу.
Этот ветер был странный — она почувствовала его горячее касание и его силу, но в то же время росшие в саду яблони едва ли зашелестели ветвями, а лежавшие на столе карты даже не дрогнули. Но он как будто принес с собой неуловимые изменения. Руби поняла это по тому, как повели себя мальчики: Дин казался озадаченным, Томми вскочил и заозирался, словно его кто-то окликнул. Руби рефлекторно посмотрела по сторонам вместе с ним, но никого не заметила. А потом опустила взгляд на свои карты.
— Э-э! Это еще что?
У нее точно было две пары. А теперь ее руки сжимали пять карт совершенно разных масти и порядка!