- Светлова! - окликнул Майю едва не сбитый ею с ног Фёдор Михайлович, но девочка уже его не слышала. Слёзы наворачивались на глаза, а в ушах пульсировала кровь. Она убегала в конец коридора в свой живой уголок, а учитель с волнением за ученицу смотрел ей вслед. - Ну что ты будешь делать?.. - сокрушённо вздохнул он и хотел было пойти за ней, как следом из классной комнаты выбежал Коля и, не глядя на Чижика, побежал за Майкой. Мужчина только головой покачал и остановился. Он знал, что друг утешит Майю лучше него.
Повернувшись к дверному проёму в класс, он остановился на пороге, укоризненно поглядел на Крамера, однако тот его взгляда, кажется, не заметил. В этот момент Лёва обессиленно сидел в кресле, прикрыв лицо рукой и потирая переносицу. Тяжело вздохнув, Фёдор направился на кухню, оставив свою рацию включенной.
Зелёный уголок принял Майку в свои ласковые объятия, а Кешка, наверное, почувствовав состояние девочки или услышав её плач, заволновался, засуетился, задвигался по своей жёрдочке, перелетел на соседнюю. Забеспокоился пернатый Майкин дружок. Попугаи хорошо умеют чувствовать настроение.
Как-то даже холодновато Майе стало, пока бегала и пока плакала в уголке. Даже странно - ведь от волнения жар обычно приливает и становится теплее. Системы кондиционирования воздуха, что ли, подводили? Работать они должны были, так как примыкали к системе вентиляции, являвшейся частью всё ещё функционирующей системы жизнеобеспечения. Но, если энергии бы не стало на всё хватать, то кондиционер отключился бы в первую очередь. Это мог почувствовать и Коля. Становилось прохладнее на корабле. Или только в этой его части.
Пока Майя с Колей разговаривали и шли из научного отсека в камбуз, на мостике происходил другой разговор.
Настя шокированно наблюдала за тем, как два хороших человека превращают простое, пусть и очень важное обсуждение в первостатейное выяснение отношений и доводят всё до конфликта. Она понимала, что это всё нервы. Все они оказались в ужасном положении и все нервничали. Петя вот правильно сказал. Как и учитель. Сдержаннее надо быть.
Честно говоря, когда Майка сорвалась с места и выбежала из класса, Полоскова выключила запись. Ей не хотелось снимать позор их капитана, эмоции Майи, реакцию на всё это Фёдора Михайловича. Включила она видео снова позже, когда Лёва смог собраться и заговорить о деле. Но до этого и во время его решающей речи сидела молчаливая и немного надувшаяся. Ей самой хотелось отсюда уйти. Она не могла одобрить поведения Майки, начавшей открыто язвить и высмеивать Крамера, но Лёва поступил ещё хуже. Да что там хуже. Даже Лёха Стругачёв не вёл себя так с девочками, как сейчас Лёвка! Вот дурак, а? И как только он мог ей нравиться? Наверное, потому что всегда казался таким серьёзным и собранным, а не деле, стоило случиться ЧП, и - пшик... выдохся весь капитан... Злые и обидные мысли посещали Полоскову. Как бы самой не расплакаться из-за всего этого.
«Ой... да что же это... нет, как не вовремя...» - Настя поняла, что плачет, только когда первые слёзы побежали по её щекам. Она отвернулась к стене и быстро их вытерла, пока никто не заметил. Покивала, не глядя на поднявшегося Крамера, уже готового идти... кажется, на мостик руководить первой вылазкой на поверхность планеты, но с места не спешила вставать. Ничего страшного не случится, если она выйдет последней. А пока - надо постараться взять себя в руки и успокоиться. Майку-то есть кому утешить - вон как Коля за ней побежал...
Стругачёву уже было не до смеха. Он ведь не был совсем чёрствым и плохим человеком, понимал чувства других, заботился о девочках. И теперь, видя, что Майя приняла слова горе-капитана Крамера всерьёз и обиделась, более того, этот тиран и деспот довёл её до слёз, парень сидел с суровым и мрачным выражением на лице, поедом поедая Крамера почти что немигающим своим взглядом, гипнотизируя будто, как удав кролика. Ему очень хотелось подойти и ударить Лёвку. Хорошенько вмазать, а затем отправить извиняться перед Светловой. Но, похоже, он и сам понимал, в чём ошибся. И всё же, услышав замечание Крамера про плохого капитана, Лёха не удержался.
- Да, я так считаю, ты плохой капитан, Лёва. Но ты никогда не станешь хорошим капитаном, если начнёшь перекладывать ответственность на других. Эх, стукнуть бы тебя хорошенько... чтоб поумнел, - уже тише добавил Стругачёв и совсем притих.
Выслушав решение Лёвы, он поднялся с места одним из первых, и молча пошёл к выходу, где дослушал оставшуюся часть.
- Только перед Светловой извинись, - хмуро сказал он капитану. Куда вся радость от выхода на поверхность делась. Мальчик развернулся и вышел в коридор, направляясь к шлюзам. Вот теперь сердце начинало биться чаще.
- Вас понял, капитан, - глухо прозвучал в рации Лёвы голос Фёдора Михайловича. - И, Крамер... Стругачёв ведь прав... - в чём именно прав Алексей, учитель не стал уточнять, вместо этого его голос вдруг зазвучал в рации у Ани. - Любова, перед выходом прошу тебя зайти в медотсек и раздать всем по капсуле успокоительного. Это не лишне сейчас. Мне тоже, пожалуйста. Две... - учитывая, что он был взрослым, две капсулы вместо одной было не самой удивительной просьбой. Помолчав немного, Чижик добавил. - И Светлову проверь. Может, ей тоже две надо...
То, что перед выходом бортовому врачу следует проверить состояние каждого члена экипажа, собирающегося выходить из корабля, Аня, конечно, знала. И она вправе была запретить любому из них выходить, если бы посчитала, что его состояние далеко от нормы. Но если учитель просил за Майю отдельно, значит, волнуется за неё и просит Аню уделить ей особое внимание...
Когда Майя с Колей пришли на кухню, Робик торопливо заканчивал уборку. Он отчищал пол от жира, воды и рассыпавшихся продуктов, и, судя по датчику на мусорном контейнере, весьма немало испортившейся еды отправилось в расход после злополучной посадки.
- Майя, почему ты плачешь? - сразу же заметил он слёзы девочки, и в голосе проступила приличествующая случаю забота.
Ему пришлось немного потесниться - кухня на корабле была не очень большая, а умывальник сейчас нужен был и самому Робику, но он подождал, пока девочка умоется. Услышав Гераськина, его железный друг деловито сообщил:
- Ваш учитель велел мне по-быстрому закончить уборку и подходить в шлюзовой отсек. Никогда не думал, что стану роботом-первопроходцем, - Робик всплеснул руками и стал слушать сообщение, которое Коля начитывал на микрофон.
Как только Майя освободила умывальник, он вернулся к работе, что не мешало ему слушать продолжение Колиного монолога и поступившее по рации сообщение капитана, на что Робик только тихо заохал и засуетился ещё быстрее, заканчивая убирать и чистить теперь уже самого себя от остатков жира и прочего.
- Бедный Фобос, - драматически сказал он, когда Гераськин закончил, а Майя в это время общалась с Мариной. - Я знал его, Герасио. Это был искин бесконечного интеллекта, неистощимый на планирование задач. Он тысячу раз летал со мной на борту... Извините, Коля, девочки, мне нужно срочно идти в шлюзовой отсек.
Договаривал это Робик, уже торопливо шагая в коридор.
- Куницын, Стругачёв, ну хоть вы явились, - оживился Фёдор Михайлович при появлении в шлюзовом отсеке Петра и Лёхи.
Шлюз находился на нижнем уровне, куда снова пришлось спускаться по лестнице из-за неработающего подъёмника. Учитель уже достал из шкафчиков шесть скафандров - один обычный, на взрослого человека, и пять размером поменьше, и разложил их на скамьях для одевания. Он как раз проверял один из «детских» скафандров.
- Те два я уже проверил, - Чижик показал на взрослый и один из детских. - Куницын, займись остальными. Стругачёв, ты... ты пока сядь. Что-то задерживается наш Робик.
- Уже бегу! - послышались из коридора тяжёлые шаги по лестнице.
- Может, я пока надену скафандр, Фёдор Михалыч? - спросил Лёха, присев в нетерпении на скамью рядом с уже проверенным скафандром.
- Успеешь, - строго ответил ему учитель. - Вас ещё бортовой врач должен проверить.
Стругачёв на секунду поморщился, но затем его лицо разгладилось. Ведь бортовой врач - это же Анька. Он вздохнул и чуть улыбнулся.