С первым рывком Мэтта Реальность как-то слегка вытянулась и будто встала на дыбы, хотя Лероа этого даже поначалу не заметил. Восприятие человека в ярости - ... такая штука. Не говоря уже о восприятии человека в ярости во сне. И вот, Мэттью помчался на врага, едва не касаясь носом земли - потому как выяснилось, что бежать-то надо в гору. Вдобавок несколько ярдов каким-то невыясненным образом снова растянулись, но уже на мили, и расстояние упорно отказывалось сокращаться. Воздух превратился в прозрачное желе, и даже дышать стало тяжело. Но ярость Мэтта не угасала, а только становилась сильнее, и он стал прикладывать ещё больше усилий, мучительно медленно продавливая путь к своей цели. При этом где-то на подкорке сохранялась мысль... - нет, даже не мысль, а какой-то очень неясный отпечаток - что ему нужно куда-то ещё. Туда, куда он направлялся изначально. Всё это смутно... Куда-то в другой... жизни... или мире... Но куда и с чего это вдруг, когда здесь развернулось такое действо? Да ещё в котором он - главный герой. Притом герой не в масштабах города или страны, а всего чело...
Что? Погодите-ка!
Нет, так быть однозначно не должно! В реальности такого происходить просто не может. Это же известный симптом! Ладно - пустые улицы. Ладно - река трупов. Ладно - исчадие Ада, которое, кстати, всё ещё должно быть умерщвлено, во что бы то ни стало (этого, разумеется, никто не отменял). Но это идиотское ощущение, когда надо бежать, но ноги будто не идут! Чёрт возьми, ДА ОН ЖЕ ВО СНЕ!!! Осознание нового факта сначала тяжеленным молотом впечаталось ему в висок, а потом через ушибленное место в мозг Мэтта потоком хлынула эйфория, тут же заставившая сердце разгонять по венам в конечности небывалую лёгкость. Ярость никуда не делась, но она преобразилась вместе с окружающим миром - а он стал невероятно красочным и... воздушным, что ли. Мэттью Лероа осознал себя во сне! Более того - в собственном сне! А человек, осознавший себя в своём сне, имеет в его пределах куда больше власти, чем кто-либо и где-либо. Мэтт не смог сдержать надменную усмешку - теперь и он имел на неё полное право - теперь-то, подонок, держись!
Ему не понадобилось бежать, он стоял смирно. Расстояние в один миг обернулось ничем - Мэттью одной мыслью убрал лишние метры. А дальше проблеск ясности закончился возвращением тривиального гнева и злости. Со всего размаху Мэтт ударил врага кулаком в нос, а когда тот поднял руки к лицу, дополнил прямым в солнечное сплетение, заставив исчадие согнуться пополам, чтобы затем ещё раз ударить того в нос коленом. И уже когда противник оказался на прорезиненном!? полу, Лероа, крича что-то нечленораздельное, напрыгнул на того и принялся что было сил молотить его кулаками, преимущественно по лицу, пока не почувствовал, как несколько неизвестно откуда взявшихся крепких рук вцепились в него и оттащили назад.
- Эй, ты в порядке? - обратился кто-то к Исчадию. - Эй!
- Нужно вызвать скорую! - подал идею чей-то голос. Хозяева таких голосов, как правило, всегда имеют при себе телефоны, в отличие от намерений ими воспользоваться в подобных условиях, и поэтому яростно призывают это сделать других, чтобы все поняли, что им не всё равно, они искренне переживают за пострадавших и как бы даже проявляют какое-то участие, но чтобы при этом никто не заметил их чудовищного нежелания ввязываться ни в какие истории, негласно делегируя это право другим, более ответственным и смелым людям, у которых наверное... и свободного времени побольше, и опыта, и... других причин делать подобные... вещи...
- Да вы только посмотрите, он же сумасшедший! - донёсся женский голос откуда-то справа.
- Полицию! Полицию надо вызвать! - призывал чей-то пожилой голос неясно с какой стороны.
Вокруг начали проявляться очертания окон, какого-то каркаса из синих стержней, каких-то людских силуэтов; тогда как Зло, видимое Мэттом вполне отчётливо, едва ворочалось перед ним на полу с напрочь раздробленным носом, рассечёнными в нескольких местах бровями и губами и с отёкшими скулами. Мэтт не поставил бы и цента на то, что тот поднимется с такими травмами. Но внезапно подонок открыл глаза. Вернее, один глаз, который заплыл не так сильно, как другой. Он повернул голову и сплюнул на пол сгусток крови вместе с парой выбитых зубов, после чего сел, осторожно ощупывая свой нос и что-то невнятно бормоча. Кто-то в изумлении ахнул, кто-то отметил его стойкость, кто-то призвал других ему помочь (видимо, решив, что его первого призыва позвонить в скорую никак не достаточно).
Один за другим - силуэты стали проявляться. Синие стержни оказались поручнями. А случилось всё, по-видимому, когда автобус стоял в образовавшемся на мосту заторе. Также выяснилось, что Мэтта крепко держали под руки двое мужчин, превосходивших его вдвое не только количеством, но и возрастом. Касаемо остальных пассажиров - одни наблюдали за произошедшим (к несчастью, наяву) со своих мест, не вставая, а другие собрались вокруг пострадавшего - трое из числа последних наклонились, чтобы помочь ему подняться.
Гнев и уверенность в необходимости убийства демона (как и в его истинной сущности) не покидали Лероа и даже не обещали этого сделать в ближайшее время, хотя та часть рассудка, которая отвечала за логику, уже собирала для него картинку-паззл о том, как именно всё это выглядело (или должно было выглядеть) для наблюдавших за Мэттью со стороны, попутно обозначая краткими зарисовками последствия нападения. Зло-то несомненно воспользуется своими правами и расскажет полиции свою версию! И другие, ничего не подозревающие и не виновные в доверчивости к своим глазам люди, непременно подтвердят его слова! В этом не было никаких сомнений.
- Не надо никакую полицию, - вдруг сказал подросток, ещё раз сплюнув кровь. - Я в норме. Сам виноват.
В этот момент Мэтту показалось, будто в глазах его врага блеснули красные огоньки. Ну точно, демон!
Развернувшись, парень перемахнул через турникет и обратился к водителю.
- Я сойду, откройте.
В ответ водитель кивнул и выполнил его просьбу без пререканий. Перед тем, как спрыгнуть с подножки, подросток обратился к пассажирам:
- Отпустите его, как сойду, ладно? - не дожидаясь реакции, он вышел, и дверь за ним закрылась. Легко перемахнув через ограждение, он оказался на тротуаре и побежал в сторону Абердина. До окончания моста (и затора) оставалось не больше метров двадцати - полминуты спустя парень совсем исчез из виду. Сонный отёк сознания Мэтта постепенно сошёл на нет почти сразу после этого. Его ярость перешла в пассивную форму и отошла на второй план - её сильно потеснила обрушившаяся на Лероа апатия. Не менее сильная, чем гнев до того.
Зло сумело улизнуть, всё случилось так быстро, неужели провал? Что теперь делать? Где искать? Сколько людей пострадает? Слепые дураки, конечно, Мэтт и сам порой был не прочь попользоваться этой их слабостью, но то - другое. Здесь ведь речь идёт о жизнях, а не о каких-то бытовых мелочах...