Как бы не наставляли нас святые писания на пусть праведности и чистоты душевной. Как бы не убеждали мы себя в своей исключительности и высшей цели своего существования. Как бы не отгораживались мы от вселенского зла за красивыми суждениями и оправданиями. В глубине души практически у каждого есть первородная животная ярость, зависть, порок и прочая чернь. Которую мы благополучно прячем под красивыми кружевами одежд и высокопарными благодетелями. Но не обмануть тех, кто видел эту чернь. Тех, кто видел смерть, кровь и грязь поля боя. Тех, кто боролся с чумой, сжигая поселения. Тек, кто убивал сотни ради "светлого будущего" в новом мире...
На подобное редкостное событие, как казнь ведьмы, собирались поглазеть со всего города. Мало кто из простых людей представлял, как должна выглядеть настоящая ведьма, и как её стоит правильно сжигать. Да и шанс посмотреть на окутанную тайной и жутью работу инквизиторов редко выпадает. И лучше уж так, чем на собственном примере. Да и церковь приветствует подобные начинания, ведь это наглядная победа сил Господних над слугой тьмы.
Жак стоял в первых рядах собирающихся на площади горожан и отчётливо видел. Как слаженно работали все части беспощадного механизма под названием "Смерть ведьмам". Очень быстро сцена, на которой недавно жонглировали шуты, перестроилась в место вершения суда Божьего. Телега, вместе со стоящей на ней клеткой и ведьмой внутри, была поставлена перед сценой на общее обозрение. Десятка два стражников и братьев церкви окружили повозку, и, встав спинами к ведьме, создали непроходимый круг надзора. Большая же часть стражников разошлась по кругу создав большое широкое кольцо отделяющее простых горожан от места проведения казни. Через пару минут, из резиденции градоправителя были привезены два мягких кресла и стол. Этакие особые места для особых людей. Герцог и градоправитель уместились на них и были готовы взирать на происходящее действие. Недалеко от высокопоставленных господ тут же сформировался полукруг охраны.
Недалеко от Жака переговаривались несколько пожилых моряков:
- Последнюю ведьму судили пять или шесть зим тому назад. После колесования и стальных сапог, поганая рыжая бестия во всем созналась, и её сожгли.
- И поделом богомерзкой дряни!
- А эта, вона не рыжая...
- Да все они рыжие, небось магией себе волосы меняет, дабы нас опутать!
- Ух хитрая ведьмина тварюга!
...
Но и Жак, и Максимилиан, который пришёл как и многие на звон колоколов, к своему разочарованию не видели в клетке ведьму. Вернее они не видели ведьму, как их принято описывать в книгах церкви: никаких копыт и рогов, никаких тебе бородавок и длинных когтей, и даже змеиного языка не было видно. Обычная темноволосая женщина лет сорока. Одетая в свободную светлую льняную рубаху в пол, местами изодранную и измазанную кровью. Среднего роста и комплекции, очень измученная и загнанная. Однако в её взгляде, было нечто пугающее, нечто непокорное и безразличное.
Тем временем новость о скорой расправе над ведьмой облетела весь город. Не обошло это извести и постоялый двор "Хвост русалки".
- Девица в карете приехала. Поселилась в комнате в конце коридора. С ней всегда двое клириков ходят, странная она какая-то. Как приехала, заперлась, и не выходит до сих пор. А теперь извиняй, мне надо работать, да и на площадь отпроситься у Сары хочу. - тихо но быстро говорила служанка Дженни Кейре. Договорив девушка побежала относить поднос с грязной посудой на кухню.
Однако в таверне изрядно поубавилось народу. В зале было не многолюдно, лишь немногие постояльцы еще оставались в общем зале, один из которых демонстративно наслаждался яствами. Вскоре до Кейры донесся голос хозяйки таверны:
- Ланс, ты за главного. Я быстро обернусь.
Укрывшись за откосом стены, Кейра наблюдала как Сара, хозяйка заведения, отдаёт указания прислуге, и собирается уходить.
...
С высоты птичьего полёта уже было трудно понять, где начинается и заканчивается центральная Соборная площадь Кранца. Сюда, казалось, собрались все в округе. Люди толпились, перебранивались, пытались пробраться поближе. Те, кто был половчее, в основном пацаньё, забирались на деревья и крыши домов. Все ожидали увидеть еще одну победу служителей Господ над слугами зла. Вскоре из собора в сторону сцены, что сейчас служила место казни и суда, выдвинулась процессия инквизиторов и священнослужителей. Группа несла различные инструменты и механизмы для пытки ведьмы, дабы та призналась в содеянных грехах, и никто не усомнился в правильности вердикта святых братьев. Хоть некоторые методики допросов и пыток были ужасающими и смертельными, однако многие орудия пыток были больше показательным. Различные кривые ножи и лезвия причиняли боль, оставляли рваные и сильно кровоточащие раны, но не были смертельно опасным оружием. Ведь народ вокруг не будет доволен, если ведьме просто аккуратно перережут горло простым ножом...
В разномастной толпе были все, невзирая на род, положение и доход. И вся эта процессия расступалась перед святым карающим отрядом, провожая восхищёнными и испуганными возгласами орудия и конструкции для пыток.
Неожиданно в толпе к Максимилиану подходит статный человек, лет сорока пяти, облаченный в добротный кожаный камзол. Достав из внутреннего кармана медальон Праведника, и продемонстрировав его Стражу, мужчина встал рядом.
- Отец Лауренчи, член ордена Праведности. Мне сообщили о вашем прибытие в город Страж. - проговорил мужчина смотря на готовящуюся казнь. Затем он перевёл взгляд на молодого стража.
- В Кранце нет тёмных душ, насколько я могу судить об этом. Прошу завтра утром, не медля известить слуг церкви о своём присутствие и о планах на ближайшее время. Надеюсь, у нас с вами не будет проблем.
Договорив, Праведник развернулся и пошёл куда то через толпу. С первых минут знакомства, если таковым можно назвать этот доклад, было понятно, что Отец Лауренчи очень властный, принципиальный, и деловой человек.
Неожиданно площадь замолчала. Тишина стала настолько густой и непроницаемой, что её можно было ощутить и даже потрогать. На сцене стоял один из старших братьев инквизиторов в церемониальном одеяние, подняв руки. Дождавшись тишины он начал:
- Жители Кранца, мы собрались сегодня дабы вершить святой суд над этой богомерзкой ведьмой. Эта падшая душа поддалась тьме, и своими деяниями лишила себя шанса на спасение. Сегодня да вершится над ней праведный суд!
Толпа ликующе взревела. Инквизиторы вскрыли клетку и вытащили женщину из клетки. Приволочив её на помост они привязали допрашиваемую к косому распятию. Толпа всё время то ликовала, то замирала в ужасе.
- Признаёшься ли ты в грехах своих? - продолжал властным громким голосом отец инквизитор.
Привязанная ведьма перевела на него свой непокорный и непоколебимый взгляд.
- А кто из нас безгрешен?! Может быть ты? - спокойным и неожиданно сильным голосом ответила женщина. Казалось, что в этом измученном и уставшем теле, не может существовать столь волевой голос. Но всё таки он был, и был вполне женским.
- Молчать ведьма! Отвечай признаёшь ли ты что занималась черным колдовством и вершила непотребные деяния? - Взревел от гнева Инквизитор.
- Нет моей вины. - Всё тем же спокойным и нерушимым голосом проговорила женщина и отвела глаза.
- Значит мне придётся вытянуть из твоей чёрной души признание!
Несколько инквизиторов, подкатили в сторону ведьмы дыбу. Проверив механизм, они перенесли женщину на дыбу и принялись привязывать свою жертву. В это время Отец инквизитор продолжал свой обвинительный приговор:
- Эта ведьма обвиняется в занятие запрещенным, тёмным колдовством. В наведение порчи, участии в шабашах и похищение детей. Ты признаёшь свою вину ведьма?!
- Нет моей вины. - прозвучал холодный как лёд ответ прикованной к дыбе женщины. Инквизитор дал отмашку своим подчинённым и те принялись крутить механизмы дыбы. Натянулись цепи, тело женщины болезненно вытянулось и напряглось. Толпа взревела. Но минуту спустя ликование толпы начало затихать. Никто не мог услышать крик, стон или хоть что нибудь из уст женщины. "Неужели умерла? Потеряла сознание? Но нет, и инквизиторы в недоумение?" Подойдя к жертве, Отец Инквизитор проверил цепи, те были натянуты и растягивали каждый сустав и мышцу жертвы... Не показав своего удивления, он повторил:
- Ты признаёшь свою вину ведьма?!
И над замолчавшей площадью прозвучало: "Нет моей вины!" В толпе раздались возгласы гнева, недовольства и призывы сжечь и покарать ведьму. Отдав новую команду своим помощникам Инквизитор пошел к столу, что стоял на сцене. Со стола Отец Инквизитор взял "вилку еретиков". И показывая новое орудие пытки пошёл к ведьме. Которую уже сидя приковали на грубое деревянное кресло. Женщина не сопротивляться, она не молила о прощение и не просила убить её. Она просто сидела и смотрела спокойным взглядом, в котором читалось: разочарование во всём и в каждом; холодное безразличие к происходящему; и сочувствие к окружающим. Установив "вилку еретика" между основанием шеи и подбородком женщины, инквизитор повторил свой вопрос. И вновь получил холодный ответ не слабеющим голосом. Толпа вновь взревела, видя как мучители приводят устройство в действие. Толпа ликовала смотря, как зубья разрывают и медленно входят в плоть. А следом толпу опять охватил ужал. Они видели как страдает от боли женщина, как сжимают пальцы ручки кресла, как дрожат в судороге ноги. Но не слышали они крика и стона. Не слышали признаний и мольбы. И не видели отчаяния в глазах ведьмы.
И вновь инквизиторам пришлось поменять свои методы. Не помогли святым братьям и угли, и ножи и святая вода. Каждый раз они получали спокойный и холодный ответ. - "Нет моей вины!"
Толпа, что обычно встречала подобные действия с чувством святой победы в глазах, теперь стояла полностью охваченная жутким непонятным чувством паники и растерянности. После очередной провалившейся попытки получить признание, Отец Инквизитор взял со стола некий предмет завернутый в холщовую ткань.
- Когда тебя поймали, при тебе была эта книга. - Отец Инквизитор развернул ткань и показал толпе громоздкую книгу. Переплетена книга была тёмной кожей и по периметру окована металлом. Взяв книгу двумя руками, Инквизитор раскрыл её показывая людям. На страницах книги Жак мельком заметил, какие то чертежи, пентаграммы, рисунки людей, и непонятные буквы. Впервые почти за полтора часа истязаний женщина проявила реакцию. Она гневно посмотрела на Инквизитора, и книгу в его руках. Гневно плюнув кровь на пол она отвела глаза и проговорила:- "Нет моей вины!"
Со стороны где сидели Герцог и градоправитель к Отцу Инквизитору подбежал стражник и протянул свернутую грамоту. Инквизитор гневно закрыл книгу и взял лист бумаги. Прочитав, он раздосадованно проскрипел зубами. Через мгновение он объявил:
- Жители Кранца, ведьма будет завтра подвержена "Ведьминому купанию", и будет закована в специально привезенной железной деве. А после мы сожжём её дьявольское тело, дабы очистить её душу от всей тьмы и зла. А до утра она пробудет в заточение под надзором инквизиции.
...
Солнце двигалось к горизонту, укутывая Кранц вечерним спокойным светом. А с площади начали расходится люди. И на лицах расходившихся был отпечаток необъяснимого древнего ужаса, страха, непонимания и паники.
Хейшин `Фейслес` О`Каге
Наёмник расплылся в глупой улыбке:
- Ну так и еще одну кружечку "себе" купи. С тебя же не убудет.
Наёмник стоял, почесывая задницу, и ждал твоей реакции. Между тем народ уходил из "Счастливчика".