Затянув лихую трактирную песню, что отличалась от разбойничьих лишь мягкостью использованных в ней выражений, Кай направил своего скакуна к воротам города.
Презирай стакан порожний
И обрящешь благодать.
Жить приятно, жить несложно,
Если смысла не искать!
Вожделеет разум рьяный
Мир системою сковать,
А ты лежишь на солнце пьяный,
И на все тебе плевать!
Подъезжая к воротам Кранца, Кай не стеснялся лихим свистом пугать коней в упряжках телег, заставляя их шарахаться в сторону, стягивая возы на край дороги, и расталкивать простолюдинов грудью коня, добавляя особо зазевавшимся увесистых, но не болезненных и не увечащих пинков высоты седла. В конце концов чернь, будь она хоть обычным крестьянином, хоть состоятельным купцом, должна знать своё место, и не забывать о родовых привилегиях знати. И уж коль скоро Кай сейчас пребывал в облике именно молодого, и явно задиристого дворянина, то он намеревался в полной мере воспользоваться преимуществами данного образа.
Кладезь мудрости таится в откровении простом -
Жизнь дается, чтоб резвиться
С дамой сердца под кустом,
Чтобы пить хмельную влагу,
Относить штаны в кабак,
И нанизывать на шпагу
Всех, кто думает не так.
На воротах, вместо ответа на стандартные вопросы, что городская стража задавала всем приезжим, выудил из кошеля три серебряные монеты, что явно было много больше стандартной пошлины за проход в город, и ловко кинул их одному из стражников, проявившему, впрочем, не меньшую ловкость, и поймавшим все три монеты на лету одной рукой. Несомненно, это было расточительством, а большинство из тех, кто мог догадываться о его истинном ремесле могли бы назвать подобное и излишним привлечением внимания, однако Кай прекрасно знал, что по-настоящему запоминаются лишь люди, чьё поведение нетипично. И именно скупердяйство, или слишком вежливое поведение могли бы вызвать подозрение случайного наблюдателя. Теперь же всё внимание стоящих на воротах гвардейцев было полностью приковано к нескольким бутылям вина, что ожидает их после смены в обмен на полученные монеты. Сам же Кай становился просто ещё одним богатеньким сукиным сыном с чёртовй кучей благородных предков, что привыкли швырять папенькино состояние на ветер, устраивая шумные загулы в богатых районах города.
И когда ты в землю ляжешь,
Пусть булыжник над тобой
Эпитафией накажут приблизительно такой:
"Здесь лежит собрат скворечни,
Верноподданный пивной.
Всяк рыдает безутешно,
Впечатлен его судьбой.
Проехав под аркой ворот, Кай разузнал у одного из прохожих дорогу к требующемуся ему заведения, и не задерживаясь направил коня по указанному маршруту. На протяжении пути он так же не выходил из роли, отпуская беззлобные, но весьма солёные шуточки в адрес наиболее симпатичных горожанок, и посылая воздушные поцелуи юным аристократкам, чьи возки и кареты иногда двигались навстречу, заставляя юных барышень умильно краснеть, а сопровождавших их матрон недовольно хмуриться и одёргивать своих подопечных чтением морали. Однако за внешней беспечностью и удалью укрывалась предельная собранность и концентрация. Вертя головой, якобы в поиске наиболее привлекательных представительниц противоположного пола, Кай, на самом деле, внимательно отмечал расположение караулок и районных казарм, прикидывая возможные маршруты передвижения городской стражи в ночной период. Так же он выглядывал в толпе самых невзрачных и неприметных горожан, что всем своим видом делали вид что беспечно гуляют по улице, или увлечённо торгуются с лавочниками, на деле пристально буравя улицу внимательным взглядом, желая прикинуть среднее количество шпиков на душу населения и исходя из него приблизительно оценить напряжённость настояния народных масс в городе.
Воспевал он дев порочных
Беспорочные уста
И свалился в час полночный
С разведенного моста.
Был он весел, был он грешен,
Много женщин обманул,
Был бы точно он повешен,
Но по счастью утонул!.."
Подъехав к нужному ему трактиру, Кай ещё на ходу перебросил ногу через голову коня, и лихо соскочил с него, едва только мальчишка - конюший, поймал брошенные ему поводья. Стоящего возле дверей вышибалу он миновал так, словно того и не существовало вовсе, справедливо решив что не следует высокородным господам обращать внимание на наёмных головорезов, кроме как в ситуациях, когда таковые головорезы дают возможность поупражняться на них в мастерстве владения шпагой.
- Вина, чёрт побери! - громко крикнул Кай с порога. - И всего, что найдётся на кухне!
Подойдя к трактирной стойке он небрежно выложил на неё две золотые монеты, и, окинув хозяйку заведения явно заинтересованным взглядом, что чуть дольше чем нужно задержался в положенных местах, продолжил:
- И, пожалуй, вели-ка, красотка, принести в мою комнату бочку, и нагреть горячей воды. Помыться с дороги не помешает.
- Кстати - вновь обернулся он к хозяйке заведения, после того как уже сделал несколько шагов к облюбованному им пустующему столику. - Вскоре сюда должны будут доставить вещи на имя Пабло Маркентьяни. Пусть грузчикам покажут комнату, в которой я остановился.