Раффан лишь немного затормозил, когда к нему обратился вышедший из своей каюты Нох Вар.
- Думай о хорошем, готовься к худшему, - ответил старой поговоркой капитан, взглянув на секретаря и телохранителя. - Посмотрим, какой будет их первый шаг, друг мой, но не забывай, что мы даже сейчас представляем Набу.
С этими словами Раффан скрылся в каюте дочери.
На лице Раффана проскользнула на каких-то несколько секунд тёплая улыбка. Пожалуй, сенатор только сейчас, смотря на предприимчивую, смелую девочку понял, что совсем не заметил как быстро повзрослела Аньяли, его единственный ребёнок. Что-то больно кольнуло внутри. Наверное, совесть отца, что пропустил уже достаточно много в жизни своей семьи. "Я всё исправлю", - мелькнула быстрая мысль, отчего-то окрашенная в цвета страха, хотя по сути, не случилось ничего непоправимого. Здесь, в этой каюте, перед лицом Аньи, Раффан Наберри поклялся самому себе, что ничего непоправимого не случится ни с ним, ни с его дочерью, ни с кем-то из его свиты.
- Молодец, Анья, - негромко проговорил отец и в несколько шагов преодолел расстояние, разделяющего его и дочь. Раффан опустился на колено, чтобы их лица были примерно на одном уровне. Времени было мало, в любой момент ситуация могла начать меняться и капитан должен был быть на мостике, но чего стоит вся эта жизнь, если ты не можешь побыть со своим чадом, поймать момент? Раффан обнял свою дочурку за плечи, прижимая ребенка к себе, как если бы он увидел её после невероятно долгой разлуки. Пригладил растрепанные волосы. Немного отстранился, чтобы поцеловать в лоб. - Ты уже совсем взрослая, - с легкой улыбкой на губах, стараясь быть как можно более обычным, привычным Раффаном Наберри, произнес сенатор, - обещаю, я вытащу всех нас отсюда живыми и невредимыми и, скоро, мы устроим большой праздник в Варикино, будет большой кремовый торт, как ты любишь...любила, - Досадная промашка. Он даже не в курсе, что же теперь нравится его ребенку...Раффан взял личико малышки в ладони и провел большим пальцем по её щеке. Хватит сантиментов, а то ещё дойдет слёз, причём не обязательно детских. - Спрячься хорошенько, не дай им себя обнаружить, об остальном позаботится папа, - ещё раз повторил Наберри-старший, снова поцеловав дочь и прижав к себе на ещё одну маленькую секунду. Всё-таки, старый он становится, старый.
Капитан поднялся и, больше не говоря не слова, направился на выход из комнаты дочери. Надо были привести себя в порядок.