Солнце тускло светило сквозь белёсую дымку, окутывающую Хосниан-Прайм, и стайки аэроспидеров сновали между гигантскими зданиями, как рыбки в мутной воде— между камнями.
Только вот на Хосниан-Прайме рыбки встречались разве что в аквариуме. Младший брат Корусанта повторял его буквально во всём, кроме столичного блеска; лишён он был и обманчивого, порочного неонового сияния, которое окутывало злачные экуменополисы вроде Нар-Шадды. Хосниан был миром строгим, туманным и неизменно деловым: серьёзный и скучный бизнемсен, никогда не расстающийся со своим датападом и протокольным дроидом, неизменно уведомляющим о назначенных встречах.
Шёл где-то двенадцатый час, когда набуанский сенатор смог проснуться. Вчерашнее заседание затянулось далеко за полночь, а всё потому, что сенаторы Куата, Балморры и других планет-фабрик вдрызг переругались с сенаторами двадцати четырёх планет Кореллианского Сектора. Причиной (или, скорее, поводом для ругани) послужил торговый контракт, который Кореллия заключила с Пространством Хаттов. Контракт этот нарушал антимонопольное соглашение, принятое в память о войне с Торговой Федерацией; Кореллия же бурно протестовала, ссылаясь на то, что соглашение не распространяется на контракты, заключённые с мирами, не относящимися к Новой Республике; сенатор Куата потребовал внести поправки в соглашение, что вызвало ещё более бурные протесты... В ход пошли совсем недипломатические выражения вроде «ваша планета хочет стать новой Торговой Федерацией!» и так далее. Попытка сенатора сектора Чоммель привлечь внимание к пиратам, которые окопались в указанном секторе и своими нападениями вредили экономике местных планет, в том числе и Набу, прошла почти незамеченной. Более того, Набу на общей волне даже припомнили «родство» с Палпатином и Дартом Вейдером (что было уж совсем несправедливо, но адекватность сенаторов уменьшалась с каждой выпитой чашкой суперкрепкого кафа). Словом, рабочий день плавно перетёк в рабочую ночь, и хорошо что не в рабочее утро— а конструктивных решений так и не было принято.
И сейчас над Раффаном Наберри нависал серебристый протокольный дроид, который, едва сенатор открыл глаза, слегка дребезжащим голосом произнёс:
-- Доброе утро, господин. Я вижу, вы уже проснулись? Вам пришло пятьдесят сообщений, из них двадцать со срочными требованиями ответа. Я приготовил вам завтрак, господин. Смею заметить, господин, что поздний завтрак не особенно полезен для здоровья, однако я постарался сгладить отрицательный эффект, использовав свежие овощи с Дантуина...
Начинался новый рабочий день. Последний перед заслуженными каникулами— отлёт на Набу был запланирован на сегодняшний вечер.