— Меладир то! Меладир сё! — Гвен с досады топнула ногой. — А как же я?
Собиравший снаряжение Норвен лишь вздохнул. Он уже привык, что острые приступы ревности сестры лучше переносить в стойком молчании. Но такая сдержанность, казалось, распаляла девочку ещё больше.
— Пришёл всего на два денёчка и уже обратно… А как же пирог? И водопад. И танцы. Ты же обещал! — начался новый круг укоров и упрашиваний.
— Гвен, я расстроен не меньше твоего. Но откуда мне было знать, что учения перенесут на неделю раньше? — попытался возразить Норвен. — Нам с Меладиром нужно потренироваться. Ты же не хочешь, чтобы я недостойно выступил?
Куда там…
— Меладир-Меладир-Меладир! Все уши мне им прожужжал. Терпеть не могу! Ты его любишь больше, чем меня, — девочка обиженно надулась, исподлобья следя за манипуляциями брата.
— Ты несправедлива, — попытался урезонить сестру Норвен. — Между прочим, Меладир о тебе всегда хорошо отзывается.
— Ещё бы он обо мне нехорошо отзывался! — парировала та. — Я же у него братьев не ворую.
Ответом было еле слышное бормотание юноши, явно обращённое к какому-то эльфийскому божеству, дарующему силы и терпение в противостоянии упрямым подросткам.
— Ты обещал… А первое слово дороже второго, — стояла на своём девочка, и не думая сдаваться.
— Вот я так отцу и скажу, когда он спросит меня, почему я всё прогулял, — иронично отозвался юноша.
— Вот и скажи, — буркнула Гвен. — А лучше я сама пойду и растолкую ему…
— …что пирог и водопад важнее, — перебил её брат.
— Вот именно! Наконец-то ты сообразил, бестолковый. Я уже целый час с тобой бьюсь. Старший ещё называется. У вас с твоим другом на уме только пострелять. Вот какая радость в том, чтоб в кого-то стрелы втыкать, а? А вот пирожок, вкусный, домашний, ароматный, испечённый специально для любимого гостя, гораздо больше счастья приносит. Причём всем.
После незамысловатой пацифистско-философской тирады Гвен с надеждой посмотрела на брата — вдруг передумает?
— Я уже и так опаздываю, — несмотря на жалость к сестре, Норвен вынужден был изображать твёрдость.
— Тогда и я с тобой. Ты тренируйся, а я буду ягоды собирать, — тут же был найден компромисс.
— На стрельбище?!
— Так ты не в меня целься, а в мишень свою дурацкую, — невозмутимо пожала плечами Гвен. — А даже если попадёшь в меня, ну и что! — она упёрла руки в боки и с по-детски смешным вызовом посмотрела на брата: — Ты ж своего Меладира любишь! Небось даже и плакать не будешь, если я умру! А я вот возьму и умру, и пусть тебя совесть грызёт!
— Вот и не буду, нужна ты больно! — не выдержал наконец возмущённый до глубины души этой колкостью Норвен. — Вредная девчонка! Какая же ты вредная!
— Вот и не надо! Сам ты вредный, уж вреднее тебя не сыскать во всём Вильдате! Злой, противный эльф! — не осталась в долгу Гвен.
С несколько минут двое молча метали друг в друга испепеляющие молнии, а потом вдруг разом разразились хохотом.
— Я только маму предупрежу, что с тобой.
Поняв без слов, что осаждаемая «крепость» пала и братское позволение получено, девочка сорвалась с места и почти кубарем скатилась с лестницы на первый этаж. Но спустя пару мгновений снова влетела в комнату, запыхавшаяся, и с разбегу повисла на брате, душа в объятиях.
— Я это не взаправду про вредного, — выдохнула в ухо, порывисто чмокнув в щёку. — Ты самый лучший остроухий во всём мире! Хоть и несносный.
Разжала руки, спрыгнув на пол, и, не дав Норвену опомниться, со звенящим колокольчиком смехом, вихрем улетела в первоначальном направлении.
Юноша лишь весело хмыкнул ей вслед. На Гвен невозможно было долго сердиться.
***
Заботливо укрытая паладином девушка, пребывающая в грёзах прошлого*, пошевелилась, тепло улыбнулась.
А дальше… что-то пошло не так. Способность управлять медитацией никогда её не подводила, но сейчас — сказалась ли усталость от ритуала? — Гвен ощутила полную утрату осознания своего сновидения и контроль над ним… Вот она только что летела вниз по лестнице со звонким смехом и вдруг… уже падает. Ощущение невесомости, но это не приятная расслабленность полёта. Она падала на самом деле. В колодец? Шахту? Ущелье? Бездонную пропасть? Она не могла понять, как здесь оказалась, что произошло до этого, каковы причины и куда она летит. Но самое жуткое —полное отсутствие воспоминаний. Ей будто разом стёрли память.
«При падении должна быть большая скорость и ветер в лицо», — попыталась логически рассуждать Гвен. Но вокруг — ни дуновения. И эта всепоглощающая тишина… Чуткие уши эльфийки напряглись в отчаянной попытке расслышать хоть малейший шорох живого существа. Безмолвный, непроницаемый мрак. Она погружается в небытие?! Паника охватила девушку, тяжёлые удары сердца болью отдавались в груди.
Вдруг она почувствовала приземление на что-то твёрдое, но вместе с тем бархатно-мягкое. Камень, поросший мхом. Сыро. Промозгло. Где она и насколько большое это помещение? Сконцентрировав все свои органы чувств, Гвен осторожно принялась исследовать пространство вокруг себя, выставив вперёд дрожащие руки.
— Отец?.. Мама? — тихонько позвала она, тщетно озираясь по сторонам, но не получила ответа. — Норвен?
Каким-то шестым чувством девушка ощутила приближение безмолвной угрозы. Словно мрак ожил, принял форму, сгустком зловещей энергии двинулся на неё, заставив медленно отступать. Попятившись, Гвен наткнулась спиной на препятствие. Каменная стена. Она в ловушке. Пространство вокруг неё стало съёживаться. Эльфийка ощущала, как смертоносное дыхание наступающей мглы уже скользит по её лбу, щекам, шее… Она хотела вырваться, крикнуть что было сил, позвать на помощь. Но не могла сделать и шага — ужас сковал тело, а слова застряли в груди. В следующее мгновение тьма невидимой рукой схватила Гвен за горло, отбирая надежду на жизнь…
— Норвен! — эльфийка вскочила на постели, выкрикивая свои последние слова из кошмара.
Ещё пребывая на грани между мирами реальности и сновидений, она дико заозиралась по сторонам и наткнулась взглядом на Исмира, сидящего у стола и начищающего доспехи.
— Исмир, быстрее! — Гвен подскочила к паладину и, схватив за руку, что есть сил потянула к выходу. — Норвен где-то в темноте! Жёсткие камни… холодно и сыро…
Она вскрикнула.
— Ужас — он же руки застудит! Нельзя ему руки: он стрелок! И нет света там, совсем! Он не может без света, понимаешь? Совсем не может, он же эльф! Нам так нельзя, нужно видеть солнце! Встречать восход и провожать закат это… это… как дышать. А ведь год прошёл, он там один совсем и год без лучей! Там всё наощупь, понимаешь?! Да брось ты свои железки чистить! Бежим скорей!
Гвен с утроенной силой затрясла паладина.