Просмотр сообщения в игре «[D&D 5] Кровь и корни [Defrosting]»

С самого раннего утра Иримэ* чувствовала себя неважно, однако не посчитала это поводом для беспокойства. Близилась к концу её шестая беременность, и она знала не понаслышке, что тянущее ощущение в низу живота ещё не означает скорое разрешение от бремени.

Отличаясь скромностью и тихим нравом, Иримэ не любила быть в центре внимания — по мнению женщины, в последний месяц её и так чрезмерно опекали. Причиной тому было не только её интересное положение, но и тот факт, что недавно супруг Иримэ был избран воинами общины Хранителем леса, в обязанности которого входила организация регулярного патрулирования, а в случае необходимости — и обороны западной границы Вильдата и прилегающей к ней территории. Столь почётная должность мужа была вполне заслуженной: будучи талантливым командиром, имеющим за плечами опыт, насчитывающий не одну сотню лет, Кевланан** воспитал немало умелых и преданных клану воинов. Однако Иримэ немного смущало выказываемое ей с тех пор излишнее, как ей казалось, почтение, подобающее супруге главнокомандующего.

Сегодняшний день, по мнению Иримэ, меньше всего подходил для привлечения к себе внимания: вся община от мала до велика готовилась к светлому празднику Зеленотравья, знаменующему приход лета — женщинам и без того хватало хлопот. Работа кипела с самой зари и должна была закончиться весёлыми гуляньями с песнями и танцами, продолжающимися до самого рассвета. Как же она любила кружиться на залитой лунным светом поляне! От природы грациозная, гибкая, словно тростник, Иримэ слыла среди своего народа одной из лучших танцовщиц. Настолько искусной, что в один прекрасный вечер гордый и, как казалось некоторым, неприступный рейнджер Кевланан Галанодель сложил к её ногам свою свободу. Жену он обожал до благоговения. Даже спустя сотни лет этого сдержанного, строгого, а подчас и сурового с молодыми воинами, командира охватывал трепет при виде её безмятежной улыбки.

Исходя из выше перечисленных соображений, за завтраком Иримэ не обмолвилась ни словом о своём недомогании с собиравшимися на охоту мужем и старшим сыном Арнионом. Затворив за мужчинами дверь, эльфийка убрала со стола, а затем вышла на полукруглый балкон, и, кутаясь в плед, устроилась поудобнее в кресле-качалке. Сегодняшний день она решила посвятить созерцательному отдыху. А созерцать было что: на тренировочной площадке, прилегающей к фамильному саду, под зорким руководством наставника упражнялся во владении мечом её младший сын Норвен.

Когда пришла пора подыскивать ему учителя фехтования, выбор Кевланана пал на оружейника Меладира: этот уравновешенный, спокойный не по годам эльф сразу располагал к себе и внушал доверие. Меладир был всего на 19 лет старше Норвена, что, по разумению отца, должно было способствовать установлению между ним и будущим учеником если не дружеских, то, по крайней мере, доверительных отношений. А по своему опыту Кевланан мог сказать, что данное обстоятельство всегда благотворно сказывалось на обучении искусству ближнего боя. Как оказалось впоследствии, он принял мудрое решение.

Заметив, что мать наблюдает за ним, юноша с удвоенным усердием заработал клинком, ведя активное наступление на учителя. Ложный выпад — и острие меча наставника уже находилось в опасной близости от шеи Норвена.

— Ты снова открылся слева, — констатировал Меладир с улыбкой. — Вот что бывает, когда даёшь волю гордыне. Тренировочный бой с не отработанными до совершенства приёмами не самый подходящий момент, чтобы красоваться. Даже перед дамами. Терпение, мой юный друг. Итак, с самого начала.

Норвен вздохнул и в который раз за сегодняшнее утро принял исходную стойку. Наблюдательный учитель, конечно же, заметил, для кого задумывалась эта серия эффектных выпадов. Упорства младшему Галаноделю было не занимать — именно за это качество он чаще всего удостаивался похвалы со стороны Меладира, — и тренировка продолжалась ещё какое-то время.

***
— Ничья? — чрезвычайно довольный тем, что ему удалось застать наставника врасплох с помощью его же обманного финта, Норвен приставил меч к груди Меладира.
— Прекрасно! — похвалил его тот. — Сегодняшний урок ты усвоил, можем заканчивать.

В надежде получить одобрение также и со стороны зрительницы, Норвен взглянул на мать через плечо «противника». Иримэ, всё это время с интересом следившая за действом, поднялась из кресла и беззвучным жестом изобразила аплодисменты. Но в следующую секунду резкая боль заставила её опуститься обратно. Иримэ схватилась за перила балкона и постаралась выровнять дыхание.

Заметив резкую перемену в поведении матери, вызванную, очевидно, подступившими схватками, Норвен от неожиданности выронил меч. «Неужели началось?» — промелькнуло у него в голове. Будучи самым младшим ребёнком в семье, он не присутствовал при рождении своих старших братьев и сестёр и совершенно не представлял, что сейчас делать, да ещё и в отсутствие отца с Арнионом. Юноша встревоженно посмотрел на Меладира, ища у того совета. Проследив за обеспокоенным взглядом ученика, оружейник быстро оценил ситуацию и коротко скомандовал:

— Мне лучше не входить — я не родственник. Я побегу за повитухой, потом за твоими. А ты помоги госпоже дойти до кровати. Пока не придём, будь рядом. И воды накипяти. Всё понял?
— Довести, уложить, накипятить и ждать, — повторил Норвен чёткие инструкции и с благодарностью посмотрел на наставника.
— Точно. Вперёд, — Меладир рванул с места.

Норвен последовал его примеру. В несколько прыжков он пересёк площадку и сад, и, в мгновение ока взлетев по лестнице на второй этаж, принялся хлопотать вокруг роженицы.

***
По всей видимости, роды протекали непросто: на исходе был седьмой час, а собравшаяся в дальней гостиной мужская часть семейства Галанодель до сих пор томилась в неизвестности. Кевланан мерил комнату спешными шагами, перемещаясь из угла в угол. Норвен с беспокойством поглядывал на отца, не решаясь ни задавать вопросы, ни произнести слова ободрения. Арнион сохранял сдержанное молчание. Изредка до присутствующих доносились обрывки наиболее громких фраз.

— Терпи, госпожа! Ещё немножко! — в очередной раз послышался подбадривающий голос повитухи, сопровождающийся сдавленными криками Иримэ.
— Да что же там случилось! Отчего так долго! — не выдержал, наконец, Кевланан и заходил ещё быстрее.
— Всё будет хорошо, отец. Мириэль лучшая в своём деле и не допустит осложнений, — нарушил молчание Арнион.
— А что, могут быть? — встрепенулся Норвен и посмотрел на брата, который в его глазах выглядел знатоком в этом вопросе: третий ребёнок в семье, он был свидетелем появления на свет его самого и старшего брата Меренора.

Не желая тревожить и без того нервничающего отца, вместо ответа Арнион чуть заметно кивнул. Снова повисло тяжёлое молчание.

— А может, я схожу узнаю? — подал идею младший Галанодель.
— Вряд ли пустят, — скептически отозвался Арнион. — И без тебя хлопот полно.
— Я и не буду заходить. Так, возле двери постою… — замялся Норвен и вопросительно взглянул на отца, молчаливо спрашивая у того разрешения.

Измученный долгим, томительным ожиданием, Кевланан махнул рукой, что можно было трактовать как позволение.

***
Новорождённая — а это была девочка — издала звук, похожий на недовольное «пфе» и терпеливо снесла подобающие моменту манипуляции.

— Ох и гордая же будет барышня! Смотри-ка, даже не заплакала, — удивлялась Мириэль. — Ну, и чего ты, строптивая дéвица, показываться так долго не хотела? Задала тут нам всем жару, — с показным укором обратилась она уже к ребёнку, после омовения заворачивая её в шёлковое одеяло. — Вон как матушку намучила, хулиганка.

— Значит, девочка… — устало улыбнулась изнемождённая Иримэ, откинувшись на подушки.
— Дочка-красавица, как мечтала. Вся в тебя, госпожа, — поспешила порадовать роженицу повитуха. — На-ка вот, сама взгляни, — она подала младенца матери.

Подоспевший вовремя Норвен, ставший свидетелем этого диалога, поспешил вниз поделиться радостными новостями с остальными.

— Девочка! — объявил он с порога.
— Слава небесам, — выдохнул с облегчением Кевланан, больше радуясь не полу ребёнка, а тому, что кончились муки супруги.
— Мириэль сказала, что привереда, — добавил Норвен.
— Мириэль, конечно, опытная, но как это она сразу определила характер? — скептически поднял бровь Арнион.
— Потому что устроила матушке долгие, трудные роды, — пояснил Норвен.
— Надеюсь, с Иримэ всё в порядке? — вновь забеспокоился Кевланан. — Я иду наверх, не могу больше ждать, — и он размашистыми шагами спешно покинул гостиную, направляясь к жене.

Сыновья последовали его примеру.

***
Братья по молчаливому «сговору» решили дать родителям возможность побеседовать наедине и теперь стояли поодаль, рассматривая лежащего в кроватке нового члена семейства.

— Как ты себя чувствуешь? — Кевланан присел на край постели и взял жену за руку.
— Не тревожься, всё обошлось, — Иримэ слабо сжала пальцы супруга и улыбнулась. — Главное, что у нас теперь появилась дочка.
При этих словах тень печали на мгновение омрачила лицо Хранителя леса, но он быстро овладел собой.
— Надо бы дать сестре имя, — обернулся Арнион в сторону отца.
— Нет, не сейчас, прошу тебя! — Иримэ сделала резкое движение вперёд, словно намереваясь встать, и обратила к Кевланану умоляющий взгляд.
— Тише-тише... Сделаем, как ты пожелаешь, — он успокаивающе погладил жену по плечу. — С наречением можно и повременить, — холодно ответил он сыну тоном, не терпящим возражений.

Братья обменялись недоумевающими взглядами, но не решились задавать вопросы. Лишь Мириэль была понятна подоплёка происходящего, и она почла за лучшее сменить тему.

— Матушке вашей нужен покой. Погода сегодня дивная — пойдём на свежий воздух? — с этими словами она аккуратно взяла младенца на руки. — И с сестрёнкой вас познакомлю.

Когда все четверо оказались на балконе, Мириэль вновь заговорила, глядя на предзакатное небо:
— В непростой день родилась ваша маленькая госпожа... Столкновение зимы и весны, вечное противоборство противоположностей… Интересный должно быть у девочки будет характер. Да и судьба, наверное, тоже…

Братья слушали внимательно: после того, как многие слова Мириэль, сказанные ей вскоре после рождения ребёнка сбывались, за повитухой прочно закрепилась слава пророчицы.
— Ну что, хочешь подержать? — внезапно обратилась эльфийка к Норвену.
— А я не умею… — стушевался юноша.
— Тоже мне препятствие нашёл, — хмыкнула повитуха. — Сейчас научим. Надо же когда-нибудь начинать. Смотри, самое важное поддерживать головку, вот так, — она аккуратно передала младенца.

Боясь уронить ребёнка, Норвен на всякий случай сел в кресло. На руках девочка вела себя смирно, тихонько посапывая, и разглядывала новое лицо, склонившееся над ней.

— Какой-то у неё слишком пристальный и осознанный взгляд, — смутился эльф и взглянул на брата, ища поддержки. — И вообще она какая-то странная… Волосы почти как снег и глаза бирюзовые… В кого это?
— Не страннее тебя, — хмыкнул Арнион с видом знатока. — У тебя был точно такой же цвет волос, когда ты родился. Понятия не имею в кого.
— Потемнеет ещё, и глаза не раз поменяются, — добавила Мириэль.
— А лучше бы такими остались. Мне нравится. Необычно, — снова посмотрел на сестру Норвен и, помолчав немного, вполголоса обратился к повитухе: — А почему ей не хотят давать имя?

Мириэль вздохнула. С одной стороны, она не считала себя вправе раскрывать детали прошлого их семьи, с другой — тревога Иримэ не осталась незамеченной, и это лишь посеяло сомнение в души её детей, которые рано или поздно узнали бы правду.

— Страх движет вашей матушкой — много лет назад в вашей семье случилось горе, — начала она. — Ваша старшая сестра, Хелегиэль, которая родилась до тебя, Арнион, умерла во младенчестве, не прожив и двух дней. На следующий день после того, как ей выбрали имя.
— Вот оно что… — нахмурился Арнион. — Даже я не знал.
— С матушкой вашей сделалась тогда страшная горячка от нервного потрясения, еле выходили, — продолжала Мириэль. — Думали уже, отправится вслед за новорожденной… С тех пор она мечтала о девочке. А теперь тревожится, что и эту малышку постигнет подобная участь. Она уверена, что не приживаются у вас в роду женщины, — вздохнула Мириэль.
— Может, и так. На всё воля богов, — философски заметил Арнион.
— Но нельзя же ей совсем никак не называться! — запротестовал Норвен, на мгновение забыв об осторожности и повысив голос. — Это противоречит нашим обычаям. В крайнем случае можно придумать ей временное имя. А потом переназвать. Глядишь и судьбу перехитрим, если она действительно уготована заранее…
На некоторое время юноша задумался, покачиваясь в кресле и рассматривая ребёнка, лежащего у него на коленях.
— Я буду называть тебя Гвендолин***, — произнёс он, наконец. — Может, тогда ты передумаешь темнеть и останешься златовлаской? — обратился он к сестре.
— Ну, я вижу, вы найдёте общий язык, — рассмеялся Арнион. — Ты назвал — тебе теперь и воспитывать, — он подбадривающе похлопал брата по плечу.
— Но… — начал было тот, намереваясь снова апеллировать к своей неопытности.
— Ну уж нет, я с двоими, тобой и Меренором, успел вдоволь понянчиться. Мне уже о своей будущей семье надо задумываться. А тебе пора перенимать наши добрые традиции. Хотя, конечно, придётся потрудиться: чует моё сердце, с одной девчонкой посложнее будет, чем с двумя мальчишками. Так что мой тебе совет — наберись терпения, — подколол Арнион младшего брата.
— Пфе! — снова презрительно фыркнула новорождённая, словно подтверждая истинность сказанного.
— Вот, Гвен не даст соврать, — не унимался Арнион.
— А тебя вообще никто не спрашивал, малявка, — несколько раздосадованно буркнул младший Галанодель, погрозив сестре пальцем.

В следующий миг все трое взрослых добродушно рассмеялись.

— Ничего, нежный лепесток, мы тебя выходим, — вдруг серьёзно проговорил Норвен.

Иримэ окончательно оправилась лишь спустя три недели. Норвену неловко было утруждать её чем-то ещё, помимо кормления. Отец, кажется, больше беспокоился о супруге, чем о дочери. А Арнион открыто заявил, что ему не до нянченья с девчонкой. Так что всё это время, пока ослабшая мать восстанавливала силы, Норвен проводил в заботах о сестре, под чутким руководством Мириэль осваивая науку обращения с новорождёнными, оказавшейся для юного эльфа не такой уж простой.
Но он сдержал своё слово. Гвен выжила.

__________________________
* Мать Норвена и Гвендолин.
** Отец Норвена и Гвендолин.
*** В переводе с эльфийского примерно означает «Златовласка».