Так сходят с ума. Сперва голоса, затем предчуствия, грезы становящиеся явью или остающиеся плодом воспаленного сознания? Что дальше?
Заслышав первый удар, Норвен встрепенулся. Вновь идет его тюремщик, и вновь не один... Собирая остатки воли и разума в кулак, эльф соображал: дальше строить из себя гордого и несломимого, или найти другой путь?
Хитрость. Если это не коварство, нацеленое против своих, если это военная хитрость, и если она удастся, возможно это не будет считаться подлостью? А кем еще назвать этих людей, держащих его в плену уже бог весть сколько, если не врагами?
Мысли Норвена снова стали сбиваться, но следующий лязг засовов, уже ближе, вернул их ход в намеченное русло.
Он нужен людям, нужен зачем-то. Иначе они не приходили бы так постоянно. Может и вовсе забыли бы его в этом каменном мешке. А если нужен, то их должно беспокоить его состояние...
Норвен расслабил тело, повисая на державших его руки натянух цепях. Может ему позовут лекаря, ослабят цепи, а дальше... В прочем, о том, что будет дальше, думать несколько преждевременно.
Тюремщик, в черном колпаке, открыл дверь в его камеру, и увидел висящего на цепи эльфа. Норвен лишь немного приподнял голову и уронил ее на грудь.
Когда цепи ослабли, тело эльфа опустилось на землю. Падения Норвен не боялся, не так быстро травились цепи, что по настоящему было пушающим, так то, что он переживет своих пленителей и их детей, и детей их детей в этом подземелье.
Оказавшись на земле, ноне проронив при этом ни звука, эльф попытался подползти ближе к миске, но сделав несколько движений, обмяк.
"Подойди, подойди ближе, проверить, что со мной, и мы посмотрим, из чего ты слеплен." - Думал эльф.