Идти с поддержкой стало легче. Теперь можно было сосредоточиться только на том, чтобы передвигать ноги и не беспокоиться о том чтобы не завалиться на бок. Сзади явно происходили какие-то события, но сил на них реагировать не было. Он вспомнил. Ему было 8 лет. Отец поставил условие. Если он хочет дальше заниматься борьбой, то Алексей должен пройти весь крестный ход. Крестный ход до соседнего села. 10 километров и не отстать от процессии. И он шел. Под конец он уже ничего не видел от усталости и заливавшего глаза пота. Едкого, противного. И ноги сводила от усталости. Не от приятной спортивной усталости, а от выматывающей и рвущей мышцы усталости от непонятной и неприятной нагрузки. Его отец шел во главе процессии и он почти рядом с ним. Потом в середине. Потом в самом конце. Но шел, шел несмотря не на что. Тяжело идти было и взрослым. Жарко, высокая влажность, такое вымотает кого угодно. И вот когда они уже пришли и до старообрядческой церкви осталось метров 50 старушка ахнула и свалилась замертво. А Алексей продолжал идти. Все вокруг заохали и заахали, процессия приостановилась. А Алексей продолжал идти. Наконец люди разобрались что к чему ,к бабушке бросились врачи и батюшка, процессия смешалась и перестала идти, до церкви осталось только 10 метров. А Алексей продолжал идти. Он уже прошел голову колонны и отец окликнул его что-то говоря, видимо что-то умное и доброе, вот только сил слышать и услышать у Алексея не было. И Алексей продолжал идти. Он дошел до ступеней, поднялся на первую, упал и заплакал. Люди бросились к нему, успокаивали, жалели, что-то говорил отец, но Алексей не слышал и не слушал, он плакал.
Вот и сейчас как тогда его сил хватило бы только на одно. Дойти. дойти и не сдаться. В этот раз ему некому было доказывать, некому, кроме самого себя.