Пока вожатая занималась лежащим Сашей, Аделт снимал рубашку, а Алексей демонстрировал фокусы, Эля с угрюмым видом топталась на месте. Она ни на что не могла решиться, но из этого подвешенного состояния ее вывел хиппи. Он принялся говорить какую-то чушь. Хотя, от чего же чушь? В его словах могла бы быть доля правды. Единственное, с чем не была согласна Эльвира, это с тем, что все окружающие Аделта - плод его больного воображения.
- Я не твоя галлюцинация, - с ноткой обиды пробурчала Эля и, снимая с себя кусочки бинта, подошла к Аделту, вручила их ему и напоследок ущипнула за кожу предплечья. - Не слишком ли явная боль для глюков?
Стоит признать, что недавно им всем было еще больнее, но в фильмах, кажется, делают так, когда не верится в реальность происходящего.
- Я схожу за ведрами, - кажется, это было лучшее решение за последнее время. Она сможет побыть наедине с собой, разобраться в новых ощущениях, попытаться залатать дыру, образовавшуюся в груди, хотя бы банальным аутотренингом. Типа "Эля, все пройдет, нужно время, все будет хорошо, подумай о своей матери..." А еще, быть может, в подсобке она найдет водителя, бьющегося в электрических конвульсиях. Чем черт не шутит?