Трагедия вечности... трагедия ума... трагедия сердца... трагедия блажи... трагедия лжи... трагедия гнева... Ни следа... Здравый смысл правит бал лишь когда бесконтрольное не выпустит своих демонов...
Кто и что их способно обуздать?...
Максим, так много сил потративший на то, чтобы встать, упал на землю, как беспомощная тряпичная кукла... Ни пылинки не поднялось за его рукой... Насмешка сценария?
Овсанна не зацепила взглядом бутылку... Все исчезло, будто бы и не было... а то что оставалось... Она продолжала мигать, порой исчезая из поля видимости вовсе... Будто и вправду неживая...
Вероника... обращающая на их глазах все в тлен девушка... Искренне желала что-то сказать...
Как появились новые лица...
И радость ли? Надежда? Чье появление способно принести по-настоящему животный ужас?...
Эльвире не пришел ответ от Богдана... не было больше никакого Богдана. Были другие...
- Вижу, - послышался голос Аделта, чьи губы были неподвижны, словно с ней давно бродит не жилец, а статуя или мертвая тень...
Как спутник. Старательный, спасающий от окончательного падения в пучину безумия... Как мираж... оазис в пустыне... к которому хочется стремиться... Идти... За который хочтеся зацепиться мыслями, целями, всем своим естеством, пробиваясь вперед, вперед... Это то, что еще хоть как-то держит... Это - спасение. Отвлечение.
Новые лица... Вот Рома и Оля рядышком с Корой и Вероникой... Рома лежит, Оленька сидит над ним на пятках, протягивая бутылку. Так трогательно обеспокоенно ее лицо. И вот взгляд девушки цепляется за чье-то присутствие.
Улыбка на потрескавшихся губах, украшенных кровавым узором тонких нитей... Измученное, истерзанное тело... она здесь не одна такая. Всем плохо... Всем тяжело. Всех выжигает изнутри. Это читается в их взглядах... Это висит в воздухе... кажется, что это можно даже потрогать!
Ах, как красивы вы, грезы о самураях, их скорости и мастерстве, их кодексе и чести... Нежный шелк одежд... иллюзия? Заботливо кем-то приправленная к образу Хайодоро, в миру Федора? Это все не настоящее? Ведь так не может быть, правда? Не мог переодеться он... но еще больше не могла появиться в его руках блестящая, ослепительная катана... Такой светлый клинок... И свет... Он будто режет этим светом, рассекая пространство... смотреть так больно...
Но не смотреть невозможно. Этот свет, только он - все, что сейчас может приковать по-настоящему внимание...
Красивая пляска безумца... Ах, как выверены и ловки твои движения. Залюбоваться! Ты, будто вершитель правосудия, заносишь свой могучий клинок над... Троянским... который сидит в нелепой позе в клумбе. В чьих глазах смесь боли и страха, отчаяния и непонимания... Зачем, зачем ты пришел, Хайодоро?
Не потому ли, что где-то там осталась лежать убитая им Кристина?...
Это так очевидно, ты пришел совершить акт возмездия...
Но кто дал тебе в руки катану? Кто позволил судить? Разве ты чище других? Неведомо...
Что за события, столь стремительно развивающиеся у клумбы, принесут всем? Неужели то, как все это выглядит, действительно случится?
Ведь должен быть пляж, жаркое солнце, ласковое море... Отдых, позитив... Пусть даже мелкие склоки и разборки. Пусть даже огромные скандалы и подлянки... Но не это...
Чья рука тебя ведет? Чья, скажи?
Вдох... И нет выдоха... Дыхание замерло. Мир словно затаился в такт присутствующим. Видели ли они подобное ранее? Готовы ли они к этому?
Никто не спросил их, бросив в неизведанное, никто не спросит и сейчас...
Трепещет сердце.
Боль и ад сплелись в нутре единым целым.
Героям повести несмелым увидеть ли еще закат?
Вдохнет ли бриз в осипший зоб спасенья свежие потоки?
Чьи правят бал теперь пороки? Тяжелый труд - сдержать свой гроб.
Отсрочить казнь и скверный отклик, унять томление и гнев...
Быть может вспомнить лица дев, а, может, близких и далеких…
Чьи звезды ныне вниз глядят? Что думает, взирая, небо?
На жизнь, где ты ни разу не был, на сцену, где огни горят…
Огни внутри, вот это роли! Театру даже не под стать.
Кому кричать, кого позвать? Лишь ненависть пол гнетом воли…
Смятение, сомнение и страх… Кто видит смерть впервые рядом…
Нет, все безумие. И градом стучит на нерв жестокий враг.
Остановись? Тебя простить? Быть может, проще засмеяться!
Не в плен безликому сдаваться. Бороться, до конца идти!
Кому ты служишь, верный пес? Какой мотив у песни этой?
Уж лучше быть совсем не спетой? Иль подсчитать, кого унес?
Тебе не жаль, ты лишь закон. И отвернуться б по-простому.
Но ты не можешь по-другому… И маски ставятся на кон.
Безжалостный палач сожжет, и с мясом вырывая честность,
Бросает под ноги, как вечность, как знамя. Лживым он поет.
Вся фальшь обманчивым покоем не сдержит истину внутри…
Лишь стоит силу обрести, и не спасут ничьи устои…
Так Бог ли ты или не Бог? Чьи тени вертят каруселью?
Кто управляет канителью? Что у ненастья за предлог?
Сильные руки очертили пространство... Тело ведомое за их движением... Прыжок... Плавный... Как в замедленной съемке... Критическая отметка накала в самой высокой точке в воздухе... Пространство совсем замерло... И стрелой он упал вниз... Стремительной, безжалостной! Тебе не убежать! Не увернуться! Этот свет настигнет тебя! Не достанет клинок? Он удлиннится! Тебе не скрыться... не скрыться...
Яркая вспышка света рассеялась стремительно в пространство, перемежаемая алыми брызгами крови... фонтан смерти... красивый красный цветок, чьи лепестки вырвались из бутона на свободу, словно Максим подбросил их, подобно пушинкам, вверх...
Красивый художник. Жестокий чтец жизней...
На катане не осталось ни следа от крови...
Еще немного... И брызги, капельки, большие и маленькие, нарисуют свой узор на асфальте...
Узор, что печатью прожжется в сознании... такое не забыть...
Рассеченное надвое тело... беспомощно опавшее в траву, среди цветов... Что стали убранством его могилы...
В воздухе рванул стремительный порыв ветра... Смешавшись воедино с каплями дождя и града... Разбушевались стихии.... Вспыхнул огонь, собирая в круг это детище... Эту группу заточенных в непонятном пространстве и времени... Будто оковы... клетка... Им не выбраться...
Весь асфальт под ними мгновенно превратился в пыль, не успев принять в себя капли крови... Теперь они смочат пыль и она не сможет подняться...
Но сухую ветер неистово подымал в воздух, застилая все серой дымкой... глазам было больно... Першение... Неужели они снова чувствуют????
Жжение уходило... оно отступало... постепенно...
Возвращая к реальности... неужели сейчас этот пылевой дым рассеется и они снова окажутся в безопасности объятий такого понятного и родного мира?...
А пока... вся боль, которую они не чувствовали... Каждая ссадина, потянутое сухожилие, пересохшее и содранное в кровь горло от криков и хрипов... Воспаленные глаза... потрескавшиеся губы... Синяки и ссадины... Каждая печать травмы на теле... Все болело и ныло... Телу было плохо. Ему не нравилось...
И только тело Троянского не чувствовало больше ничего...
Спасительная дымка... сокрыла этот ужас... Но не стерла из памяти...
А ветер бил градом и водой по телам... Огонь обжигал... Будучи так далеко, он жег так, словно они пребывали в нем.... красные тела... Их кожа сгорела на солнце и полыхыла жаром, столь чувствительная нынче к любому источнику тепла...
Сейчас, казалось, наступил настоящий ад... А, может, это был всего лишь следующий круг?...
И дальше станет еще мучительнее...
Что принесет им будущее?
Нет, лучше проснуться в автобусе и понять, что это был просто дурной сон...
Чудовищно реалистичный... но всего лишь сон...
А пока... пока остается лишь ждать... И закрыть глаза... Обхватить себя... Защититься от града, который сейчас жалил словно тысяча толстых игл... Каждый новый кусочек, прилетая к истерзанной коже, ранил так, как не ранило ранее ничто...
И крик... Кто-то еще мог кричать? Чей-то душераздирающий вопль, леденящий кровь.... ужас... Они бы сами кричали, пожалуй, если бы могли.... Но кричал только один мужчина... и в его тембре узнавался голос Аделта... который еще недавно кривлялся до смешного просто чтобы успокоить конфликт в автобусе...
Агония... словно выбила пробки и Кирилл, который уже практически терял сознание от накала правящих бал чувств, царящих в этом месте, испытал облегчение... Он перестал слышать вообще кого-либо... Только привычным слухом... Наверное, с жжением ушла и способность слышать чужие мысли, проникать под полог их масок и ловить их чувства, как капли запретной воды из сокрытого грота...
Это та нить, которая удержала его... удержала здесь и сейчас...
Но что их ждало за пологом дымки... Или же этот кошмар никогда не закончится?
А силы... сил стало больше... Прощальный подарок уходящего жжения... Те же силы, что и до его появления... Только к ним прибавились страдания тела...