Лицо Овсанны на секунду выдало внутреннюю муку. Ну все, эта идеальная Елена еще и с Брюсовым знакома. Впрочем, лицо её скоро разглядилось. Ну и ладно! Есть и другие замечательные поэты. Правда, кого использовать против Макса с Еленой и, главное, как, Кора не знала. Да и не хотелось ей кого-то против кого-то использовать. Она будет упиваться в уме гордым "Мцыри" Лермонтова, отвергнутой и отвергающей "Песнью о себе" Чаренца, призывом гордым к свободе, к свету Горького и ещё много чем. Вот. Ладно. Ещё "Бурей" Брюсова. Старый-старый стих, оставшийся ещё с детства, с давно исковерканным памятью названием. Вот только не надо сейчас заниматься стихами и выпадать из разговора с Элей. Упиваться можно и потом.
Кора мужественно закупила губу и снова встала, как ни в чем не бывало. Почти. Никто ведь не обратит внимания на то, что черноволосая немного погурстнела и самую маленькую капельку поникла? Не обратит же?..
— А? Да кого хочешь зови, мне без разницы... Не сочти за грубость, я просто почти не буду у себя сидеть, мне действительно без разницы...