Впервые за долгие дни Эмили вглядывалась в оконные стекла с воодушевлением и надеждой. Что-то удивительное было в ясном, голубом небе с редкими перьями размазанных облаков. С ярким круглым диском, вид которого частенько забывался.
Подобная погода для хмурого и излишне пасмурного Лондона являлась воистину сказочной и ненароком будила внутри чувство ожидания. Какого именно юная леди Самьюэлз сказать бы с определенностью не смогла. Возможно то было ожидание прогулки, которую она собиралась совершить в скором времени, или ожидание новых встреч, что обязательно были бы роковыми и многообещающими. Случайные знакомства, свидания со старыми друзьями. Какие-нибудь удивительные открытия.
Все, что угодно, лишь бы не кипельная серость дождя и размытые круги на ютящихся меж камней лужах. Лишь бы не брызги из-под колес кэбов и хронически хмурые лица под полами шляп.
Эми не особо страдала от дождей, а туманы и вовсе любила, но... порой даже для нее этого было многовато. И сейчас вид солнца искренне радовал, пробуждая веселое, отличное во всех проявлениях настроение.
За завтраком мисс Самьюэлз успела провести привычный ритуал - поцеловать отца в щеку, пожелать успешного нового дня и поинтересоваться его рабочими успехами.
В отличии от многих девиц своей возраста, карьера папы ее интересовала на самом деле, а не только ради вежливости и попытки показать, что она хорошая, внимательная дочь.
Эми болела наукой. В Лондоне к этому относились достаточно предвзято. Еще бы. Юной леди пристало рассуждать о пришедшей моде на французские шляпки, а не об открытиях научного сообщества. По этой причине, стараясь не сильно выделяться из толпы своих сверстниц и подруг, Эми создавала больше загадочный и молчаливый образ, чтобы не ляпнуть вдруг что-то компрометирующее.
И только дома, в обществе отца, она могла быть собой.
- Благодарю, Клифорд, я посмотрю сама. Позволим отцу разобраться с тем, что на него уже свалилось, иначе, боюсь, к обеду мы его не увидим, - очаровательно улыбнулась мисс Самьюэлз и приняла у дворецкого поднос.
Устроившись в зале, в своем любимом кресле у окна, Эми подставила робким лучикам солнца лицо и, лишь вволю насладившись редким теплом, приступила к письмам.