Алина встала чуть боком, чтобы совсем уж в упор не маячить перед мужчиной. Честно говоря, вся эта ситуация ее уже не просто нервировала... уже просто зла не хватало. Алине хотелось просто чтобы все поскорее закончилось. Напала какая-то апатия. после всех этих эмоциональных всплесков и жутких образов из фьлимов ужасов ее словно выпотрошило всю и теперь не осталось ничего.
Так ей казалось.
- Ай! - все-таки осматривание раны иногда было болезненным.
Хотя она не могла не отметить особую бережность пальцев Гущина.
Интересно, это он так за свою голову беспокоится?
На смену жути и предубеждению в Алине стало просыпаться любопытство и она принялась наблюдать за действиями Миши, за выражением его лица.
Тем более, что ступня ступней, а у нее имелось продолжение... точеная ножка, изящный изгиб в колене... Какая-то даже целомудренная и трогательная нотка сведенных вместе ног. одна - прямая, другая полусогнута... Коленки прижимаются друг к дружке...
Ухоженная нежная кожа атласом блестит на солнце, добавляя еще плавных линий к контуру тела...
Яркий шелк, будто стоит на страже врат наслаждения... скрывая их под своим пологом.
Ее полунаклон к нему. Еще немного и кончики волос Лины касались бы его плеча.
Она сейчас казалась такой простой, такой доверчивой... В какой момент с нее слетел весь этот налет стервозности и отвращения к нему?
Может, она просто устала?
Даже ладонь ее сейчас смело лежит, прижимаясь к его коже всей своей поверхностью.
Дело было сделано.
- Да. - коротко ответила девушка. - Только у нас проблемы.
Ее взгляд устремился за спину Гущина и девушка выпрямилась, снова встав на носок пораненной ноги.
Из-за угла, за который они успели уйти, вышел какой-то мужик, довольно упитанный и в черном пиджаке. Зацепив их взглядов, он совсем недружелюбно, а очень даже грубо сказал:
- Чего надо? Валите отсюда, извращенцы!