Играет трагический марш... Она в полотняном плаще со связанными за спиной урками спускается по угловатым неровным каменным ступеням вниз... Спиралевидная узкая лестница, сырые стены, на которых подрагивают всполохи пламени от факела палача, идущего сзади... Такого невообразимо скучного палача. Уже само его существование навевает беспросветную всепоглощающую тоску... И нет больше сил. Она послушно спускается, ступая босыми ногами по шероховатому холодному камню... Отчаяние и боль, тоска, которую не выкричать и не выразить.
И вот последняя ступень. Они достигают цели. Отброшен капюшон, она опустилась на колени. Голова склонилась на плаху... еще немного и все закончится...
И вдруг палач, повесив факел на стену, злорадно рассмеялся. Послышались быстрые резкие шаги, хлопнула входная дверь. И он сказал:
- Теперь мы с тобой заперты здесь вместе навсегда...
Хочется вскочить и задушить его! Но руки по-прежнему связаны за спиной...
Брррр. Алина мотнула головой, отгоняя наваждение.
- Я без понятия. Про нижние помещения на сайте ничего не было. - ответила Алина и отправилась к двери в гостиную, приоткрыла ее немножко и стала смотреть в тоненькую щелочку. - Эй, ты пробку в воду кидать пробовал? Может, и нет никаких нижних помещений или они такого размера, что мы там не продержимся долго. Задохнемся нахрен. Как в гробу. Да и я лучше в таком виде по городу пойду, чем с тобой там останусь. Ты и так похож на гробовщика, если мне захочется адреналина я фильмы ужасов посмотрю. Спасибо. Таак... Он отчаливает.
Впрочем, Гущин и сам это услышал, мотоцикл завели.
Алина же полностью открыла дверь в гостиную и вышла в не, быстро поманив рукой Мишу.
Точно, как в фильме ужасов. Видеть его физиономию уже не может. Самое страшное было в смутном предчувствии внутри, что это - никогда не закончится. А, может, она уже сошла с ума? Это пугало не меньше. И бесило. Бесило чувством беспомощности от непонимания происходящего. Как можно строить разумную стратегию поиска решения, если не владеешь пониманием обстоятельств ситуации?
Миша и сам мог отметить, что взгляд девушки как-то изменился. В нем появилась толика нездорового безумия. Она и так его не любила, а сейчас и вовсе смотрит, как на своего палача. Что-то такое плохое, напрягающее, от чего никак не избавиться...