Фока был парень не промах, вестимо, но дурак. Жалко, да взгляды многозначительные он не понимал, кивать-то кивал, то дело не хитрое. Даже когда Вася его ногой под столом толкнул, то ничего не понял. Сидел себе, как и положено людям, у которых пни заместо голов.
Уже тогда, коды все герои на выход направились, тать вдруг подумал... Вернее не так, шальная мыслишка в голове тюкнула, аки синичка завитушку сала на окне: дай-ка я пошарю ручищами загребущими да по домику бабушкиному. Авось чего-й найду!
Может и сам до того допер, хотя наверняка то ему токмо показалось, что сам, а на самом деле знаки да слова сына княжеского сквозь темя прошли да в уме осели.
Гривну дал – две забрал, как говорится, ан нет, не тут то было. Плесень пакостная с паутиной высшего покроя – вот и вся находка Фоки была на этот раз. Ни тебе вещичек заклодеванных, ни тебе оружия, которое разом армии в прах изничтожает. Ни-че-го. Ножи столовые, кости какие-то, мусор всякий: видать бабка все что жрала, прям на земь сплевывала, коли не пережевывала. Значки какие-то диковинные нашел на полу и стенах, да что он с ними делать-то? Показать бы кому, да как?!
Отчаялся Фока. Грустно стало на миг да пригорюнился тать, облокотился спиной о стену и присел на кортки, тоскливо вздохнув. Токмо и находка что опилок куча и тарелка с яблоком. Опилки откуда, строгала что ль... А яблоко? Вот бабка – дура, совсем из ума выжила: одно махонькое яблоко на цельную тарелку кладет.
Повертел в руках яблоко да и откусил румяный бочок.