Мирно дремавший Данька вздрогнул и разлепил глаза, с облегчением обнаружив себя в одиночестве ー видать, все по остановке вышли зачем-то, а его будить не стали. И хорошо.
Было что-то неприятное в растекающемся и бледнеющем в сознании сне, что-то страшное и тревожное. Пара мгновений как наяву, а уже не вспоминается ничего. Может и к лучшему. Ни к чему помнить отупляющее до отчаяния чувство беспомощности, никаким предупреждением не станет оно и ни к чему не приведёт.
Он ещё долго сидел на месте, потерянно глядя перед собой. В конце концов всё же вздохнул и выбрался из кареты и сам.
Печка какая-то, лохмотники, есть хотят. Зачем остановились? Каждого встречного бедолагу кормить всей жизни не хватит. Лучше бы скорее солнце вернуть, тогда и таким бродягам как эти тем же земледелием проще будет заниматься, сами себя прокормить смогут.
Данька к людям не пошёл, решил колёса проверить, оси, спицы, не разболталось ли чего, не побежала ли где трещинка. В пути делать было нечего, только Марине руку дорабатывать, согласно её просьбам и замечаниям, и то, она больше сама справлялась. Главную работу всё же корни-мускулы делали.
Общаться сильно желания не было, хотя расспросить Олену об Осьмуше-Кощее как раз-таки хотелось... но переступить через порог озлобления Данька не мог. Странно, но к Олене самой по себе и к Осьмуше самому по себе он хорошо относился, даже если считать Осьмушу воистину Кощеем новым! Но только стоило в уме их дорожки перекрестить, как сразу тоска нападала, хоть спать падай, да ведь уж ни в одном глазу. Так и маешься сидишь, ни к чему пристроить себя не в силах.
Надеялся Данька, что кто-нибудь другой Олену расспросит, но как назло, никому дела ни до неё, ни до Кощея-во-плоти не было. Видать, такие уж герои странные люди, что и вопросов у них к себеподобным быть не должно. Вот хотя бы Батыра этого взять. Свалился как снег на голову, помогает, воюет за их геройское дело, а кто таков да чем жил да жить собирается ー загадка. А вдруг как солнце добудется, так тут степняк за саблю и возьмётся, кого посечь, кого в полон увести? И всё одно, никому до того дела нет.
Василия, конечно, понять можно, у него вон как всё хорошо сложилось, любимая от зарока избавилась. Да только отряд-то уменьшился, Всеслав погиб, а матушку Мирославу останавливать никто не стал (впрочем, надо ли? Её дело же, а Полоцку её силы святые точно пригодятся). Батыр словно бы на замену прибыл, да только стоит ли его таковой заменой воспринимать так сразу?
ー Эй, Батыр! Пособи немного.
С каретой ничего такого не было, но Данька сделал лицо поважнее, будто бы если сейчас колесо не покрутить да ось не подбить не попинать, то точно развалится вся конструкция. Надо было как-то для разговора сближение назначить.
ー А ты правда далеко-далеко с юга? У вас там тоже Солнца нет? Или может краешек видать из-за туч этих? Слушай, а как же ты аж до Руси добрался, в одиночку-то?