Путь с Соловьем до основной битвы прошел как в тумане. Горит город, зарево пожара обращает ночь в предзакатное время, стоит далекий многоголосый крик, детский плач глухо доносится из-за запертых дверей и ставней домов. Очень знакомая картина. Навевает воспоминания. А воспоминания - это единственная вещь, которой боится нынешний Всеслав. В борьбе с ними прошел этот путь.
Дошли до сечи. Кровавая и Костяная уже в городе, носятся по проулкам, срубая головы. Полочане удерживают несколько участков. Сшибает всадников с коней Соловей, пешие воины добивают упавших. Где-то среди них еле шевелящий ногами Всеслав, иссеченный в битве со Скотником, похожий на мертвеца еще больше, чем был. Сознание выхватывает лишь отдельные моменты, пытаясь не утонуть в проклятой своей памяти.
Ведь было точно так же. Сам он когда-то водил Костяную, сам врывался в пролом бок о бок со старым другом, возглавлявшим Кровавую стаю. Вспоминается лихость, как легко рука держала меч и как легко забирала жизни. Вспоминается пьянящее чувство всемогущества при виде бегущих и гибнущих врагов - тех, кто сейчас отчаянно сражается с ним бок о бок. Когда-то он убивал этих людей без счета, хохотал и хвалился числом болтающихся на седле бородатых голов.
А теперь Всеслав мертв. И за то, что эти омерзительные воспоминания сейчас внезапно кольнули его ностальгией по прошедшим временам, желает себе еще тысячи смертей.
- Знал. - Тихо сказал Рощину. И, пройдя по упавшему в грязь знамени, вонзил меч в очередного поверженного, но еще живого кощеевца, слетевшего с коня неподалеку.