Все разговоры, пересуды да толоки – жуть, а в драке де удаль. Вот уж коли кровушка по жилам бурлит, тогда каждая частичка тела дрожит, а голова как пустая, только от крови шумит. Губы сохнут. Слышишь как собака, глаз как сокол берет. Так у витязей бывает перед сечей наверное, а прямо сейчас у Фоки похожее состояние было. Чуял он, что должон сотворить что-то, да что точно – понять аль придумать не мог. Сжимал да разжимал кулаки, а толку то?
"Нож схватить, да в торец наглому сунуть?" - мелькнула мыслишка и тут же ушла-потонула. Не ровен час кинется змеюка, да закроет телом от броска. "А может впритык подойти да кишки расчесать?" - еще одна шмыгнула. "Да токмо покуда дойдешь – все и закончится! Зараза."
Испугался тут Фока: каждый раз оказывался парень в беде, да не единый, а с товарищами боевыми. Там словом, там делом кто поможет, даже тогда, когда у Хапилова в застенках оказался одинешенек, то знал, что рядом подмога, не бросят други. А тут, с матушкой вдвоем, да супротив богатыря с змеюкой... Колу суждено чему-то быть, то миновать уж не получится, так говорят вроде?
– Да постой же ты, паря! - Черный в сердцах Трояну бросил. Взглядом мазнул по телу Ростислава в крови, и снова посмотрел на буяна. Носом шмыгнул. - Дело тут такое: сперва меня убей, а уж потом, спокойно за бабу берись, а? А то я себя знаю: много навредить не смогу, а испортить - вот на раз, честно. А оно знаешь сам: коли задумал чего, ждешь его, ждешь, а уж когда дождался, а тут раз и вша какая мешается! Дурак я, что с меня взять, понимаешь?
Сказал вежливо, даже по-дружески вроде. Затылок утер, прямо как хлопец на пашне за плугом. Улыбнулся и нож из-за пояса потянул пятерней.