Вот так живешь с человеком бок о бок днями и годами, и думать не думаешь, что он может и не человеком вовсе родился, а Лихом, которое, все знают: лучше не будить. Только вот Казимир-то ни на какое Лихо похож не был, тем более на одноглазое - ну человек же как ни посмотри, да человек каких ещё поискать. И спать зря не привык, иначе как выжить.
Данька вспомнил всё то добро, что принёс ему мастер и совсем погрустнел и задумался.
Как же горько было слышать историю того, кто всю жизнь боролся за признание, но и со всей своей наукой и мудростью не сумел разорвать оков своей природы! Данька от досады даже упоминание о добровольном сотрудничестве с Кощеем мимо ушей пропустил. Ну или вернее внимания должного не обратил, другим заинтересовавшись.
- Мастер! Так вот почему ты столько силы растерял! Я думал, из-за руки...
И что теперь? Скорее помогать мастеру вещи делать, скорей на рынок бежать распродавать их за бесценок, скорей обзывать в уме новгородцев жадобами, лишь бы силы к мастеру вернулись, кожа посветлела, осанка распрямилась, взгляд прояснился... хотя ведь и не затуманен он.
Нет, мастер всё давно для себя решил. Тут нечего больше обсуждать - во всём виноваты непоседливость и нетерпеливость юности. И судьба в лице кощеевцев и их планов. А ведь подожди Данька ещё немного, и рассказал бы мастер ему всё, и не надо было бежать... или надо было? Ведь это его поступок сподвигнул мастера на действие.
- Мы что-нибудь придумаем.
Сложно выдержать этот цепкий, но ни к чему не принуждающий взгляд. Учитель даже здесь не настаивает и не призывает, а будто бы вновь всего лишь учит. Наказание совестью.
Данька встал из-за стола и весь красный пошёл куда глаза глядят, лишь бы дальше от мастера.