То, что герои согласились помочь с поимкой Волка, было отрадно. Вон как засовещались все сразу, одно предложение за другим, эдак и до спора недалеко. И вот это было уже досадно - видеть, как надежда земли русской на поверку оказывается полна хорошо знакомых подмастерью сумятицы и неразберихи. Да только ли подмастерью! Вся Русь после пропажи солнца так живёт. Если уж на то пошло, то вот у Казимира Завидовича в мастерской везде порядок был...
Стоило подумать так Даньке, как Олена тут как тут, опять в больное место колет без стеснений и, хочется верить, задних мыслей.
- Вот ведь ты надумала себе невесть что! Чего сразу злой? Он мне жизнь спас, а ведь я от него сбежал и обокрал перед этим. И пока под ним ходил, хорошо всё было, только он безразличный к людским бедам, а я нет, вот и всё!
Даниле стоило большого усилия удержаться от гневной отповеди. Всё же из избы сор выносить вот так вот на людях стыдно было. Поэтому он ограничился лишь серией эмоциональных взмахов руками, что должны были красочно дополнять полный возмущения шепот.
- И вообще вон он с героями ездит! Я-то думал, он с кощеевцами шашни крутит, а он, видать, наоборот, изнутри соглядатайствовал, в хорошем смысле то есть, ну разведывал наверно. Иначе как бы он с героями встретился?
Что-то тут явно не сходилось, но постоянно отвлекаемый то новыми планами, то новыми лицами Данька никак не мог понять, что именно. Ему бы так хотелось поверить в нарисованную в запале картину, но он помнил, как мастер взглядом намекал ему сохранить их знакомство в тайне. Почему так? Опять загадки, как будто не сбегал никуда.
Данька сложил руки на груди и насупился.