Сложно назвать горячкой боя то, что испытывал Всеслав, но в определенный ритм он вошел. Удар - четыре блока, удар - восемь блоков! Открылся, пробили, пошла и тут же перестала кровь. Ударившего отпихнул, уцепившийся за щит коготь рубанул. Удар - блок, блок, блок.
Но находит воин время на то, чтобы поглядывать, как дела у остальных. Вот Василий с Чернавкой на пару одного стража срубили, вот Франц повалил своего, а его ручной волк принялся рвать тварь. Черным колдовством раздуло мертвого стража, и, поняв, что произойдет, ценой нескольких упущенных ударов успел Всеслав прикрыть остальных от взрыва. Со звоном в ушах принялся сражаться дальше. Блок, блок, блок.
Тяжело. Нехотя вытекает кровь из ран, звенит голова от взрыва и сыплющихся на нее ударов. Все сложнее поднимать иссеченный щит. Но Фока уже близко к своей цели, и это придает сил. Удар, удар, удар!
Все закончилось... Громко и быстро. Дикий крик Хапилова, чавканье разлагающейся на глазах плоти - все слилось в одно мгновение для бывшего кощеевца. Раз, и вот уже не скажешь, что только что тут стоял жуткий мясной двор. Темнота. Покой. Все?
Нет. Из ниоткуда появляются сотни золотых фигур. Молодые воины, пленники Хапилова, погибшие здесь. Тут же заводят разговор с героями - видимо, знакомы.
Всеслав не вмешивается. Стоит столбом, не привлекает внимания. Помнит взгляды таких же молодых дружинников с той заставы. Не хочет встретить их здесь.