- Ханскому сыну командует! - Возмутился Гияр. Возмутиться возмутился, однако все же сделал как велено. - Сам знаю, что делать!
И запрыгал вокруг стража Хапиловского, жаля его остриями сабель, и ловко уходя от множественных ударов лезвиями. Захохотал азартно ханский сынок, издеваясь над ним.
- Давай, уродец! Танцуй, танцуй! Эх! - Увернувшись от очередного удара, Гияр наотмашь рубанул двумя саблями накрест, отсекая одно из лезвий врага.
Тем временем Василий нанес устрашающих размеров рану еще одному стражу, и из рассеченной грудины хлынула наружу кровь. Другой страж в этот момент ткнул лезвием самого Василия - и тот едва успел поднять щит. Лезвие с силой клюнуло поверхность щита, оставляя на нем глубокую отметину.
Одновременно с этим Всеслав и Франц общими усилиями лишили стража передней части лица, и разрубили пополам, раздробив крепкий хребет, соединявшийдве половины тела. А Чернавка лихим ударом еще раз рассекла тело стража, окончательно превратив его в груду мяса.
- Хо-хо-хо! - Басом хохотал Хапилов, держась за вздувающийся и трясущийся от смеха жирный живот. - Посмотрим, чего больше - у вас сил, или у меня мяса!
И тут же жирдяй сосредоточился - и пол поглотил убитого стража, но лишь для того, чтобы снова выплюнуть его, распрямившегося в полный рост и совершенно целого.
- Я не позволю вам просто взять и умереть! Плоть - это еще не... АААААГРХХХ!!!
Хапилов потерял интерес ко всему на свете когда ему в бок вонзился крюк. И завопил еще громче, когда Лелислав что есть силы дернул его, и загнутая железка вошла глубже, раздирая бок кощеевского повара, и его дряблая кожа стянулась в несколько слоев складок, обнажая жировую прослойку. Но в крике Хапилова слышалась не только боль. Крик быстро превратился в протяжный стон удовольствия, а рана стремительно заросла
- Ууу! Так ты тоже любишь игры с крюками и веревками? - Осклабился Родислав, и по его воле пол сам по себе стал мягче, чтобы в это полужидкое месиво сразу же погрузились ноги гусляра. - Подожди, сладкий мой певунчик, уж я тебя крепко насажу! А потом буду долго-долго трахать твою глотку твоим же клинком!
Вероятно, Хапилов желал претворить свои угрозы в жизнь, но его отвлек пленник, сумевший разлепить себе рот, и прокричать на пределе сил.
- Жечь! Их надо жечь!
И тут же замолчал, потому что его губы снова срослись.
- Раскрой свою пасть еще раз! - Гневно взревел Родислав. - Раскрой! И я тебе язык отращу до самых пяток, трепло старое!