Отдышавшись на свежем воздухе, Данька неловко к спутникам повернулся. На лице - растерянность и остатки задора, странная сложная смесь чувств.
- Простите меня, Осьмуша, Олена, не успел рассказать... Я правда с вещами того, ну не вась-вась, но с некоторыми получается, дар такой что ли. А тут-то весь дом силой этой пышет и пожаловаться не прочь.
В своих спутанных объяснениях подмастерье и сам не заметил, как очеловечил неодушевленную в обычном понимании сущность.
- Ну и как наслушался, знаков насмотрелся, повело что-то не туда, такие силы в себе почуял, показалось, горы сдвину!
Данила вздохнул и на Олену взглянул быстро, то ли смущенно, то ли напуганно, дескать по нраву ли будет, что скажу сейчас...
- В любом случае, не колдун я никакой, но насколько знаю, заколдовывают обычно с привязкой к чему-то, точечно так сказать. Я бы мог наверно с вещами поговорить, может видели-слышали какие-то из них, как и где именно место это проклиналось? А там уже может и Олена сможет чего-то, с такой подсказкой. Тем более если от той Веры узнает чего.
Совсем стушевавшись в конце, Данька махнул рукой в сторону дерева. Самому ему к "чудищу" идти не сильно хотелось, хотя и за Олену было боязно, а ну как разозлится та Вера да сучьями- когтями разорвет девицу? Но ведь с ней Осьмуша будет, он воин.
Данька смерил взглядом статную сильную фигуру дружинника и сжал губы. Да уж, куда ему до него.