Фока пока закусывал водку хлебную, все дивился как Бекет пастью плямкает. Хоть и не время было для мыслей таких, да и не место-поди, а прям сейчас представил тать: а что было бы, ежели ряхой эдакой самому медовухи тяпнуть? Поди не одно ведро можно увернуть в себя, так что же тогда будет? Все враз обратно выйдет, аль дальше пойдет да в макитру грохнет... Да, так еще тать не пил.
Каков вопрос был – таков и ответ был возвращен. Да, умеют же люди мозгами своими шевелить, да через рот их в речи мудрые оборачивать. А у Фоки что ни мысли – дурня одна лезет, вроде кто вилами ему в голову складывает, вроде солому на крышу.
Мотнул головой тать, рюмку отставил от себя прочь. Нож достал, стал кромку править камешком: шверк-шверк с одной стороны водит, полотно выравнивая, затем с другой. Вроде и рядышком со всеми молчит, а не бездельничает, пусть и не важным, а делом занят.