Лелислав прекрасно помнил, с кем разговаривает. Однако, благодарность благодарностью, долг долгом, а когда дело обсуждается, лишним поклонам не место. Упустят чего из-за лишних расшаркиваний -- головы сложат.
-- Это интересно, Соловей, но на вопрос, как быстро он может труп в марионетку превратить, это не отвечает.
"Может потому не отвечает, что не знаешь ты сам, Разбойник..." -- думал про себя гусляр, но вслух не говорил. Может не знает, а может знает. Черт разберет, рано от предостережения отмахиваться, даже от такого обрывочного.
Тем временем у товарищей разговор своим чередом тек. Интересным, надо сказать. Не в первый раз новгородец отметил странность: он сам всегда по долгу изводился, что стоит сделать, а вот спутники его все чаще плутали, обсуждая как сделать, но казалось, никогда не колебались в выборе, что. "Счастливые..." -- отметил про себя гусляр: "у них нет сомнений".
Итак, похоже Фока с Василием уже без колебаний решили, что поганого колдуна надо отослать к Богу отвечать за дела земные. А Лелислав что? А он сам и говорил, что не знает, то ли да то ли нет. А коли не знаешь -- иди за теми кто знает. Решено. Осталось только "как".
-- Я так скажу, Василий. Если вдруг Соловей прав, что колдун может враз захватить труп, то нам лишние воины могут только хуже сделать. Лучше мало да свои-проверенные. Мы то есть. И второе, предпочту не давать поганому времени на подготовку, а идти чем быстрее тем лучше. Если игуменья говорит сжечь тело Ивана -- то нечего спорить. Сжигаем -- и за кощеевским лиходеем.