Вторая волна вопросов обрушилась на Хранителя. Мирославе бы подтянуться, уши навострить да слушать внимательно, но она пребывала в растерянности. Более того, душой ее овладевал страх. Не перед смертью, не перед будущим путешествием в царство Кощея, не перед участью миров, а перед неизвестностью. Только сейчас поняла она, что не знает ничего. Все годы, проведенные в монастыре она слепо верила в одно, а теперь ей открылось другое - то, о чем в священном писании не написано, а если бы было написано, то растянулось бы на тысячи страниц. Протест поднимался в ее душе. Мысли все не могли облачиться в слова, а только метались в голове обрывками вопросов и негодования: "Да, как же...? Да, что же...? Не может быть..." И даже начало формироваться совершенно дикое предположение - а что если лукавый все это время заманивал героев в свои сети, и Хранитель этот, оборванный кот, никто иной, как диавол во плоти? Собрал их всех, чтобы рассказать очередную сказку, никакого отношения к правде не имеющую, чтобы посмеяться в последний раз, пред тем, как отправить их всех на тот свет. Вот и сказочке конец. Сгинули герои на дальних берегах, а Русь так и не увидела Солнышка.
Сидела матушка мрачнее тучи, на огонь смотрела не моргая. Могла ли она позволить себе поверить в речи Хранителя? Ведь коли поверит, то поставит под сомненье все - от сотворения мира, до существования Царствия небесного .... Кто там на небесах-то над ними? Господь ли Иисус Христос? Ангелы ли светлоликие? Или неведомые Боги? Ведь и небо-то не наше, чужое. Кто же тогда на молитвы ее отвечает? Кто молнии посылает на врагов ее?
- Прошу простить меня, - вдруг сказала монахиня и решительно встала. - Продолжайте...
Сама же отошла в сторонку. Все равно слушатель из нее сейчас был никудышный, а получить ответы на свои вопросы Мирослава хотела немедленно. И если Хранитель не в силах был или не хотел объяснить ей все с толком и расстановкой, то испросит она милости у своего Бога. Собиралась она постоять за свою веру, хоть даже и перед самой собой.