Утер лицо ладонью да в небо глянул тать. Показалось ему на миг, вышло солнышко, пока все его искали. Вот прям увидел воочию, пока они тут ходют да мытарствуют, солнце, разорвав плотный слой тьмы, глянуло на землю, да окатило волной света и тепла всех людей да тварей. По заслугам воздала, кому ласково по темени погладила, а кого и насквозь изжарило.
Помотал головой из стороны в строну, "мыкнул" как сивка бурая и охнул от неожиданность. От всей былой радости, что солнце из темницы вызволилось, не осталось и следа. Увидел он чего озеро колдовское задумало: страхом их взять. Ох и чудище выползло, свалили все в кучу, людей заблудших да кощеевцев зазевавшихся, зверье дикое. Слепили холодом могильным, зашили голодом мертвецким да на живых натравили, поди-де до кровушки теплой охочее.
Струхнул Фока, вот прям не слабо струхнул. Отшатнулся назад, рукой рот закрывая. Да на сапог немцу наступил, ведь по указу княжича подле него крутился. Глянул затравленно на него, а он что, швыряет ножами, вроде как в пугало огородное, а не тварь из тел сотканную. Вот ведь как, Фока живот положить испугался за правду, а басурманин дикий на смерть стоит...
Сцепил зубы, руки крепче сжал. Брови сошлись над носом. Смотрит на гадину, ждет, а сам перед немцем стал, вроде как чего если полезет на себя брать будет, пока он руку станет колоть.