Недооценила Мирослава врага. Может, настолько хитрым было чудище озерное, что специально позволило противнику расслабиться. Все казалось таким простым - мертвецы принимали в себя оружие, как студень ложки. Казалось, эта битва не будет сложной. Но не тут-то было! Озеро неспроста решило обезвредить ее и Лелислава. Оставить воинов славных без поддержки, заставить их переключиться на спасение товарищей. Эх, скорее бы Горыныч произвел второй залп. Время шло на секунды и нужно было что-то решать.
Пока Василий приказания раздавала, матушка безрезультатно пытавшаяся вырваться из жестких объятий корней, приняла такое решение - что толку благословлять спутников в последний раз, чтобы вскоре отправиться на тот свет и уже не быть полезной, а взирать на происходящее сверху? К тому же, княжич что-то про огонь кричал. Может, пора уж и молнии призвать? Вообще, монахиня заметила, что стоит кому-то ее довести до предела, и она забывает о смирении, пренебрегает пользой созидающей молитвы, вся ее благодать исчезает, оставляя место лишь гневу. Грех это! Еще какой! Но отчего-то Бог не оставляет ее в эти минуты, а напротив, дает ей в руки неимоверную силу. Силу грозовых небес. Вот и сейчас, как и бывало раньше, разозлилась Мирослава, поскорее руки свои подняла, чтобы коварные корни не успели опутать ее последнее оружие.
- Поберегись! - воскликнула она, чтобы предостеречь Ивана и Маринку, коли те побегут ее спасать. Не приведи Господь по своим попасть. Надеялась Мирослава, что молнии ее поразят несколько тварей разом, как в случае с червями, еще в начале их пути. Они были близко и уже тянули свои руки к ней. Зажмурилась матушка, когда взмахнула руками и услышала треск, предвещавший кару Господнюю.