Шла матушка Мирослава за змеями да раздумывала, как ей веру ее христианскую со всем происходящим связать. Таинственные земли Лукоморья полнились нечистью, чудищами и чудесами. Все здесь было таким диковинным. Да, вроде бы, она уж навидалась всякого за последнее время, но все, с чем боролись они раньше было злом во плоти, проделками нечистой силы, а сила нечистая - хоть в лице колдуна червепоклонника, хоть в лице кощеевцев - как есть адовы твари, сила диавола. Здесь же, словно сказки и легенды древние оживали, из тех времен, когда еще не пролился на Русь свет Христа, а Мировое дерево, станется, росло еще в те времена, когда нога Иисуса не ступала по дальним землям. Так кто же она здесь со своею верою? Чужая? Такая же чужая, как для язычника Виктора, как для Чернавки? Да, ее Бог и здесь не оставил героев, значит имеет власть и над этим местом. Все ли твари здешние сотворены им или являются детьми других богов, по сути, не существующих? Запуталась монахиня, с опаской смотрела на прелестницу вужалку, не могла понять, какой стороны она творение. Но по разговору, по интонациям ее, стало понятно, что не чужды ей праведные человеческие чувства и побуждения. Да и сестрица ее, в плен озера попавшая, явственно перед глазами стояла, вызывая сострадание в сердце. И решила для себя матушка, что на все воля Господа. Раз привела их сюда дорога, значит не просто так. Не теряя больше времени на сомнения, Мирослава, покуда другие говорили, решила все-таки проверить доброе ли пред ней существо, не таит ли злого умысла. На вопрос Иришки только коротко кивнула, присоединяясь к мнению большинства.