Спутники не переставали приятно удивлять Мирославу. Объятия Лелислава и Василия сняли один из камней с сердца матушки, а поцелуй княжича и Маринки, хоть и был он сомнительным, отчего-то согрел ее душу. Нравилось ей наблюдать, как обычные люди поддаются своим порывам, может от того, что в монастыре не до страстей мирских, и глаз отвык от привычного мирянам. А ведь сие неправильно. Служители Бога должны быть ближе к народу, не забывать, чем живут рабы Божьи, чему радуются, от чего грустят. Но Мирослава не забыла. Нет, еще нет.. и не забудет никогда, как мягки были Иванушкины губы, как жарки объятия мужнины, как горька была потеря. Эх, вот и слеза набежала, а тут еще Маринка песню затянула. Отвернулась монахиня да лицо ветру подставила, чтоб глаза просушил. А на берегу уж забыла об этом, да к более важным делам мыслями обратилась.
- А ищем мы Хранителя Дуба мирового, - ответила Мирослава Францу и направилась к Лелиславу, что не нарушал молчания. Давно она хотела его кое о чем спросить, но то забывала, то удобного момента не было. - Скажи ты мне, Лелиславушка, отчего Соловей-разбойник с нами в путь отправился? Ради дочки али еще за чем?